«ГИ» вспомнили о земляке по печальному поводу: 24 апреля исполнилось полвека, как геройски погиб при возвращении из полета Владимир Комаров – Космонавт-7. К скорбной годовщине захотелось найти какое-то «родство» Владимира Михайловича с курской землей, кроме одноименной улицы в микрорайоне КЗТЗ, где был варварски уничтожен мозаичный портрет «Рубина» (неизменный позывной командира) на остановочном павильоне. Тогда я и узнал, что товарищем Комарова по первому экипажу нового корабля «Восход» был врач Алексей Сорокин, родившийся 30 марта 1931 года в селе Доброе Солнцевского района Курской области. Но, как известно, его кресло-ложемент в итоге занял Борис Егоров – сын академика, светила нейрохирургии. У курянина же отец был колхозником и, понятно, «порадеть родному человечку» не мог. Да наверняка и не желал бы.
Бесценными воспоминаниями об Алексее Васильевиче поделились по просьбе корреспондента «ГИ» вдова курянина Галина Владимировна и сын Игорь Алексеевич. «Семья была большой и дружной, работали много, – пишут они. – В начале Великой Отечественной отец Алексея Сорокина, старшие сестра Екатерина, братья Иван и Владимир ушли на фронт. Село было оккупировано. В доме квартировали солдаты, а семья ютилась в подсобном помещении. Жили впроголодь, в школе, конечно, никто не учился. После изгнания захватчиков Алексей возобновил учебу, настойчиво наверстывал упущенное». Аттестат он получил в 1951-м.
Кроме курской альма матер, за плечами молодого специалиста был и медвуз Саратова, где в ту же пору учился на литейщика никому еще не известный паренек Юра Гагарин. Может, именно это неожиданное пересечение на Волге судеб смолянина и курянина привело последнего в судьбоносном 1961-м на курсы усовершенствования медицинского состава при Военно-медицинской академии в Ленинграде по специальности «авиационная и космическая медицина», а в 1963-м – в Центр подготовки космонавтов ВВС. Врач-специалист, биомеханик, начальник лаборатории, ведущий врач отдела... Вот что рассказывают родные: «Он с большим увлечением осваивал новую работу, исследовал воздействие движения и перегрузок на человеческий организм, при этом испытуемым был и он сам, и будущие космонавты. Лабораторная база в ЦПК тогда только создавалась, своей центрифуги не было, поэтому для исследований и тренировок использовали катапульту, которая выстреливала кресло с человеком вверх по направляющим, а также различные вращающиеся и качающиеся устройства...».
Отряд «небожителей» насчитывал уже шесть всемирно известных имен: от Гагарина до Терешковой. Но вскоре этот славный перечень должен был увеличиться сразу на три имени: в немыслимо взвинченном темпе готовился новый пилотируемый корабль. Помните уморительный фильм о пионерлагере, вышедший в 1964-м: «Я «Восток-7», сообщаю всем!»? Седьмого «Востока» история не знает, на смену этому кораблю пришел многоместный (новое чудо Главного конструктора Сергея Королева) «Восход». Правда, новинка вышла куда более опасной: ни скафандров, ни возможности катапультироваться при приземлении (на все это просто не хватало места в кабине). Даже руководитель отряда космонавтов, народный кумир Николай Каманин, которого никак не упрекнешь в нерешительности, назвал проект «Восход» «скоропалительным и потому сомнительным». Но курянина риск не страшил, и 29 мая 1964-го прославленный ас Великой Отечественной, Главный маршал авиации, главком ВВС Константин Вершинин внес его имя в заветный перечень, что начинался с Юрия Гагарина...
Хотя память об Алексее Васильевиче чтут ведущие исследователи космической сферы, не его портрет появился в октябре в газетах, на экранах и даже на почтовых марках. Другой дублер, так и не слетавший, ученый Георгий Катыс, в мемуарах бросает в сердцах: «Замена Сорокина на Егорова в последний момент попахивала чем-то неприличным, о чем прямо и говорил Комаров... Он мотивировал недовольство тем, что экипаж прекрасно сработался с Сорокиным, а Егорова они просто совершено не знают. Но эти его разумные возражения не были приняты во внимание, и замена была произведена».
«Мы отказались от цели выяснить, почему в качестве врача экипажа был выбран Егоров, а не Сорокин и не Лазарев, – делится сокровенным Игорь Сорокин. – Среди возможных причин в источниках, а также друзьями и сослуживцами назывались разные: и то, что он был гражданским, а это было весьма желательно по политическим мотивам, и то, что по росту в сидячем положении больше подходил для крайне тесной кабины, и то, что за него похлопотал известный и влиятельный отец. Это не главное. Главное то, что они прошли все обследования, тяжелые испытания и тренировки. Главное, что три врача были полностью готовы и к выполнению программы полета, и к неизбежному риску. Главное, что и основной, и дублирующий экипажи вместе подошли к старту...».
В одной из книг о начале космической эры есть строки о том дне, что стал Днем космонавтики: «Один переступил черту. Другому – в следующий раз». Для Алексея Васильевича «следующий раз» так и не наступил... Хотя глава партии Леонид Брежнев на торжественном приеме, посвященном успеху «Восхода», произнес в адрес дублеров: «Такие парни нам нужны»; и тот же Каманин в феврале 1965 года велел Сорокину продолжить подготовку; и товарищи по отряду Алексей Леонов с Валерием Кубасовым подписали в 1971 году книгу в подарок: «Леше Сорокину – первому космонавту-врачу с пожеланием быть третьим»... Курянин не замкнулся в обидах, а посвятил весь свой дар, опыт и силы разработке новых методик исследований и тренировок космонавтов на центрифуге, причем во многих случаях проверял все на себе. Совершенствовал «Союз», тот самый, что служит верой-правдой уже более 50 лет, и орбитальную станцию «Салют», без которой не было бы нынешней МКС. Его труды публиковали в открытой и закрытой печати, отчеты и доклады звучали на научных конференциях. Рядом вдохновенно трудилась и его жена, Галина Владимировна, также служившая развитию космических наук и технологий. «До конца 90-х она принимала непосредственное участие в обследовании космонавтов – предполетном и после приземления», – благодарно делится сын.
Подполковник медицинской службы Алексей Сорокин написал диссертацию о воздействии ускорений на организм человека. Возможно, сегодня он был бы корифеем академического института, готовил бы человека к полету на Марс... Но едва начавшийся 1976 год стал для Алексея Васильевича роковым: могучий организм сокрушили внезапно открывшиеся недуги. Его прах покоится на тихом погосте в деревне Леониха близ Звездного городка, рядом с товарищами по отряду – летавшими и не летавшими... Он первый, кто похоронен здесь из космического братства. Кладбище стало местом паломничества россиян, связанных с освоением орбит, и зарубежных астронавтов. А вот землякам еще только предстоит воздать по заслугам выдающемуся сыну курского края...
- Комментарии
Загрузка комментариев...
