Общежитие
Свежий номер: 21 марта 2024 (4961)
тираж номера: 4050 экз.
Архив номеров
USD 77.17
EUR 77.17
Версия для слабовидящих
Электронная копия газеты Оформить подписку
16+
Общежитие


Часто езжу на работу и домой по виадуку у Стезевой дачи. Красивое место. Вся Казацкая перед тобою – от Дзержинского до учхоза.    
Внизу пруд, как зеркальце, посреди густых деревьев. Часто смотрю и в противоположную сторону – на улицы над Куром. Там есть дом, который до сих пор волнует. Громадный, он выделяется посреди малоэтажек. Хорошо помню адрес: Гоголя, 65. Это общежитие пединститута, где я прожил четыре счастливых года.
У пединститута было три общежития: два рядом – на Золотой и Кирова, одно удаленное – на Гоголя. Раньше там было суворовское училище.
Если студент не жил в общежитии, значит, он не совсем студент. Так считаю. В институте мы получаем профессиональные знания, в общежитии набираемся житейских премудростей. И что больше пригодится в жизни, еще вопрос.
И вот с направлением радостные первокурсники приходят на Гоголя, 65. Их заселяют. И тут многое зависит от случая – соседей. Ко второму курсу люди уже группируются по интересам и по характеру.
В институте существовало негласное правило: три года проживешь на Гоголя, пойдешь на «повышение» – в другое общежитие. Так сказать, за выслугу лет. Но не все спешили менять прописку и оставались на Гоголя. Как и я с друзьями. Мы занимались лыжами – было удобно  прямо у порога стать на лыжи и мчаться вниз до Кура, а потом в Знаменку. Не было смысла селиться на Кирова. А общежитие на Золотой вскоре отдали читинцам – в наш институт приехало более 100 человек. Наверху решили таким образом проблему нехватки учителей за Байкалом. Читинцы – народ боевой, подвижный, интересный. Они включились сходу и в спорт, и в самодеятельность, короче, встряхнули институт. А так как, в основном, в «педе» учились девочки, то вернулись в Читу единицы. Курские парни быстро обратили внимание на невест-сибирячек.
В общежитии не было покоя. Жизнь бурлила. «Сове» или «жаворонку» здесь на лету обламывали крылышки: раньше часа не заснешь и позже  семи не поспишь, даже если решил прогулять пару. Здесь если что-то любишь, а другим это не нравится, забудь о личном. Если грустно, не дадут повесить нос. Потому жили весело, правда, бедно. У кого родители были побогаче, те снимали сыну или дочери квартиру, чтобы уберечь от «растленного влияния общаги». И отнимали у детей нечто большее, чем покой и уединение.
Ночь в Бомбее
Сколько талантливых ребят и девчонок жили в общежитии! На всю жизнь запомнился музыкальный ансамбль «Ночь в Бомбее». Это задумка ребят с физмата: Шойтова,  Панкевича, Чернышева со товарищами. Почему Бомбей, а не Рио-де-Жанейро? Многие, кстати, цитировали Остапа Бендера с его мечтой о белых штанах и Рио. Но перебил фильм «Бродяга» с Раджем Капуром. Парни накрутили тюрбаны, подрисовали усы и бороды и выступали перед нами с концертами. Тюрбаны еще что, главное – музыкальные инструменты. Таких и в Бомбее не было! Представьте: бочонок металлический, к нему приделана лыжа и струна. Это как сломанная балалайка или гитара с одной струной. Но как это устройство звучало! А еще что-то вставляли в патрон от лампочки – пел этот патрон как миленький. Барабан самодельный? Раз плюнуть. Даже обычная пила еще как звенела. Физмат все-таки – ребята изучали акустику: в их руках звучало все, что могло звучать, и даже то, что звучать не должно.
По праздникам в общежитии были концерты. Никого из филармонии не приглашали – своих звезд хватало. Иван Астапов так чечетку выбивал, что хоть в Москву напоказ вези.
К соседу по комнате Толику Желобенко из Глушково иногда приезжал брат. Мы дивились, как они похожи. Однажды решили воспользоваться этим...
В институте по весне проходили смотры самодеятельности. В актовом зале даже горошине негде было упасть – двери нараспашку, в коридорах полно людей. Как сражались на певческой волне физмат, литфак и ест-гео! Иняз отставал – там на весь факультет было пять парней. Ни хора собрать, ни пирамиду построить (тогда акробатика была обязательной: делай – раз, делай – два). Физмат подготовил номер – фокус: Толик Желобенко заходит в клетку, его закрывают на замок – все видят. Потом завешивают материей и подтягивают метра на два к потолку. Факир – будущий декан физмата Юра Шойтов – стреляет в клетку. И тут же выходит из-за занавеса Толик Желобенко. Все ахают, аплодируют, и только человек семь знают, что это брат Толика, которого тот специально привез на концерт.
Парни «общежитские» часто ходили в театр. Бесплатно, им еще и приплачивали. Они участвовали в массовках: то моряками из «Оптимистической трагедии», то казаками, то солдатами. Иногда вечерами в коридорах было шумно – артисты пришли.
Спорт
Общежитие на Гоголя по сравнению с остальными имело преимущество: большой двор как маленький парк. Многие парни делали там зарядку по утрам. Вечерами играли в футбол. Но особую любовь питали к волейболу. Как только снег сходил и  просыхал пятачок, играли в мяч. Тогда еще волейбол был открытым видом спорта – почти не было спортзалов. А под окнами – волейбольная площадка: две команды играют, пять-семь – в очереди. Проиграл –  уступи! Окна были распахнуты. На подоконниках сидели болельщицы с верхних этажей. Комментировали не хуже Озерова. Подначивали. Ехидничали иногда. А как старались парни удивить поклонниц!
Тогда студенты «болели» – за наш футбол, хоккей. О телевизорах речи не было – радио слушали. Когда куряне играли в футбол в классе «Б», сотни студентов ходили на матчи, а после долго обсуждали, кто лучше: Батин или Бурцев. А когда курские хоккеисты выиграли «золото» в чемпионате страны и перешли в высшую лигу, студенты на последние деньги шли на стадион.
Новости в общежитии разносились мгновенно. Прибежит кто-то в комнату: мужики, на Трепельном мотокросс в субботу или в «жэдэ» по вольной борьбе турнир. И мы туда!
В общежитии проводились турниры по шашкам и в поддавки, по шахматам. Из околоспортивных игр – домино. Иногда играли заполночь. Проигравшие обязаны были пролезть под столом, чтоб поменяться местами.
Танцы
В субботу общежитие пустело. Оставались только иногородние. Курские уезжали в деревни –  к родителям. А приезжали с тяжелыми сумками – везли картошку, огурцы, мясцо и сальце. Холодильников не было – сетки-авоськи украшали окна зимой. Ребята, которые жили на первом этаже,  не могли воспользоваться  форточками-холодильниками: любой желающий мог протянуть руку и «прихватизировать» припасы.
К вечеру в воскресенье, как правило, собирались все вместе. Начинались танцы. Это было что-то! Приходили студенты, что жили на квартирах, и коренные куряне. По студенческому  билету их впускали. Зал был небольшим, даже коридор прихватывали. Раздевались у знакомых в комнатах. Вальсы, фокстроты, танго. Музыка –  из радиолы. В наборе – штук 10-12 пластинок: «Арабское  танго», «Дунайские волны», итальянская песенка про автомобильчик. Не надо было кавалерам провожать девчат через весь город, рискуя получить от местных парней. Все было проще: поднялся на второй или третий этажи и все, проводил!
Много лет прошло. Но когда слышу мелодию из той серии пластинок, вздрогнет сердечко и нахлынет волна воспоминаний. Иногда до слез. Не печальных слез, а грустно-счастливых. Было время, юность была, бедноватая, но счастливая! Ушла и не повторить.
Но ведь она была – студенческая юность!
Когда еду по виадуку (тогда его еще не было), всегда смотрю на этот большой дом, где я и тысячи студентов прожили счастливые годы.
  • Комментарии
Загрузка комментариев...