Международным годом прав человека провозгласили 1968-й в Организации Объединенных Наций. Увы, у 13 курян, в том числе маленьких детей, право на жизнь порушили автоматами и другими орудиями убийства два беглеца из Внутренних войск Министерства охраны общественного порядка. На Привокзальной площади можно увидеть, как прохожие, особенно старшего поколения, неожиданно мрачно глянут на давно не крашенные оконные рамы в верхнем этаже дома №1. До сих пор, видать, отпугивает потенциальных жильцов 41-я квартира, что после ликвидации одного из убийц и захвата напарника снилась в кошмарах даже бывалым сотрудникам милиции! Леденящие душу подробности дела не раз всплывали в «перестроечной» и сегодняшней печати (по горячим следам в областном органе печати вышло лишь лаконичное соболезнование от имени партийной организации и горисполкома близким погибших). Но стоит лишь прикоснуться к обжигающей странице истории, как на свет являются новые подробности... Они могут всплыть даже на планерке «ГИ»: вдруг выясняется, что среди очевидцев теракта был старейший, любимый читателями сотрудник редакции Василий Воробьев, а фотохудожник Геннадий Коршунов (однофамилец, не родственник упыря с автоматом) в беседе с корреспондентом «ГИ» вспоминал, что в ту черную пятницу выстрелы были слышны даже в завокзальной части города, на улице Ухтомского. Иногда в сети можно встретить воспоминания пассажиров и прохожих, полные добрых слов труженикам железнодорожного узла, чьи сообразительность и решимость при первых же выстрелах (а ведь нежданные автоматные очереди звучали без преувеличения громом среди ясного неба!) сыграли неоценимую роль в спасении десятков сограждан…
Итак, рядовой Виктор Коршунов и ефрейтор Юрий Суровцев служили в одной из частей Внутренних войск, что и доныне расположена на улице Пирогова, в 1968-м еще носившей название Глинище. Полвека назад этот уголок города был куда тише и захолустнее, чем теперь: еще не возвели корпус больницы, не проложили трамвайные пути. О причинах, толкнувших солдат на чудовищный шаг, сказано немало, но все же напомним: оба имели явные нарушения психики. И любое обстоятельство, как злосчастное письмо Коршунову от его бывшей девушки (прости, мол, не дождалась тебя), могло стать роковым толчком. Недосмотр врачебной комиссии и наплевательское отношение к тревожным «звоночкам» уже во время срочной службы Коршунова и Суровцева обернулись сначала гибелью жильцов квартиры, а затем... «Из окна ровно в семь пули в мирных людей засвистели. Автоматы строчат, люди в страхе кричат: «Что ж вы, сволочи, так озверели?».
Об этой необычной песне речь впереди. А пока важными подробностями делится житель Челябинска, 69-летний Николай Кожевников:
«В 1967 году перед сержантской школой я из Орла был направлен в Курск на месяц в отдельную роту – ту, где проходили службу Суровцев и Коршунов. Они были годом старше. Суровцев – писарь и каптерщик, Коршунов производил впечатление замкнутого человека. А вот командир роты, капитан, был хорошим, очень добрым. Дневального в ночь побега эти двое отправили спать, за что он получил год дисбата. Беглецов заподозрил таксист и не повез в аэропорт, как они хотели, – захватить самолет, чтобы «лететь в тайгу стрелять медведей» (со слов Суровцева в трибунале). Они были в синих трико, прикрывались пуховыми подушками... Несчастная хозяйка квартиры писала записки о своем положении и бросала их из окна. Группу захвата прислали из Москвы. После осады Коршунов застрелился из пистолета Макарова, остальные пули из автомата выпустил Суровцев. Военный трибунал в целях безопасности состоялся в Орле на территории моей в/ч №7527 в клубе, весь процесс прошел у меня на глазах. Помню рослых ребят из автороты, они забирали Суровцева из тюрьмы и доставляли его на суд».
Напомним, убийцу приговорили к смертной казни.
И напоследок – о единственном, как показало время, способе донести до народа информацию о случившемся. Это песня, которую называют то «Случай на Курском вокзале», то «Расстрел на Курском вокзале», но даже и совсем без названия она в 60-70-е облетела Советский Союз. Под дешевые гитары и с магнитных лент, заезженных, искаженных бесконечными копиями, там и тут звучало: «Необычным событием в утренний час был наш город недавно отмечен – здесь под Курском у нас два солдата в запас собирались идти через месяц». Порой строки приписывали Владимиру Высоцкому или поговаривали, что неизвестный автор за смелость был арестован и умер в тюрьме. На самом деле стихи и музыка принадлежат ушедшему не так давно из жизни заслуженному работнику культуры РФ, замечательному человеку, неутомимому организатору хоров и педагогу Ивану Холявченко. Среди его питомцев из Курского музыкального училища-интерната были участники безымянного ВИА, который в народе окрестили «Курскими соловьями». Они и записали самопальный, но звучный альбом в стиле шансон, разлетевшийся по городам и весям. Известна также версия Юрия Дьяченко, руководителя ВИА «Лейся песня 70-х», отметившего в общении с корреспондентом «ГИ»: «Она записана в первом моем альбоме с одобрения Ивана Ивановича. Светлая ему вечная память». Тюрьма, к слову, замаячила перед правдолюбцем и в самом деле, едва о «Случае» узнали высокие чины. А ведь музыкант, как и его подопечные, был слеп. В конце концов, блюстители порядка признали: песня хоть и не для тогдашней эстрады или эфира, зато точно и правдиво отразились в ней те страшные сентябрьские дни...
- Комментарии
Загрузка комментариев...
