«Мне не везло сначала…»
Помните слова из песенки Чебурашки? Устами этого ушастого покорителя детских сердец глаголет истина: с первыми визуальными воплощениями ему и впрямь не везло, если бы не герой этих строк.
О Леониде Ароновиче можно произнести, поневоле испытывая чувство неловкости: неизвестный гений. Так еще недавно говорили и о нашем земляке Борисе Дежкине, но теперь, благодаря многочисленным инициативам «Курскоблкиновидеофонда» и комитета по культуре региона, его память чтят сообразно заслугам на малой родине и далеко за ее пределами. Чего стоят Дежкинский фестиваль анимации, перешагнувший границы России, и открытие первого в стране бюста мультипликатору вообще! А вот в Минске, где 30 августа 1920 года явилась на свет еще одна будущая легенда главной отечественной мультстудии, пока о торжественных мероприятиях в честь юбиляра не слышно. Зато грандиозное поздравление готовят Московский музей анимации, шеф-редактор «Союзмультфильма», журналист, исследователь отечественной анимации Сергей Капков и другие благодарные почитатели народного художника России. В этих строках «ГИ» и «Курскоблкиновидеофонд» спешат присоединиться к многочисленному кругу тех, кто вырос на Чебурашке и 38 попугаях, котенке по имени Гав и обезьянках, решительных, как «двести грамм взрывчатки или даже полкило».
Да-да, за милого Чебурашку, ставшего вечным спутником детства, надо благодарить Леонида Шварцмана не меньше, чем ушедшего недавно от нас писателя Эдуарда Успенского. Перечитаем литературное описание героя: «Это был непонятный, ни на кого не похожий зверек. Пушистый. С большими желтыми глазами, как у филина, с крупной заячьей головой и с маленьким хвостиком, как у медвежонка». Первый иллюстратор повести «Крокодил Гена и его друзья» Валерий Алфеевский и график более поздней эпохи Геннадий Калиновский добросовестно следовали за Успенским. Получалось как-то не очень «няшно»: у одного — бобренок-мутант, у другого вообще нечто среднее между Вием (так и хочется сказать загробным голосом: «Поднимите мне уши — не вижу!») и Моррой, ночным кошмаром из сказочного цикла Туве Янссон. И если бы не мультфильм 1969 года «Крокодил Гена» режиссера Романа Качанова, где художником-постановщиком трудился уже тогда окруженный уважением товарищей Леонид Аронович, не бывать бы «зверьку неизвестной породы» всеобщим любимцем. «Именно он превратил неказистого (да что уж там, довольно уродливого), судя по изначальному описанию, зверька в кумира миллионов с большими глазами, большими ушами и огромным сердцем», — констатируется на страницах гуманитарного просветительского проекта «Культура.РФ».
«Начал я рисовать Чебурашке уши: сначала наверху, потом они постепенно стали сползать и увеличиваться. Мы с Романом Качановым долго спорили о том, каким должен быть этот персонаж, — вспоминает Леонид Шварцман. — Наконец мне удалось придумать такие уши, которые нас устроили. Что до его глаз, я их сделал черными, похожими на глаза удивленного маленького ребенка. Изначально у него были маленькие ножки, но потом кукловоды посоветовали убрать ноги — они технически мешали в движении куклы. Так у него остались одни только ступни».
Та же история — и с Чудовищем (если на русский манер — Чудищем) из хрестоматийной сказки, полюбившейся русским читателям под названием «Аленький цветочек». Правда же, советский мультик (снятый, страшно сказать, в 1952 году!) куда очаровательнее, чем у самого Уолта Диснея? Так вот, несчастного хозяина цветка, с его величавым, но вовсе не мерзким обликом ископаемого гигантского ленивца-мегатерия и огромными печальными глазами, придумал тоже Леонид Шварцман. И опять-таки автор изначального текста (в данном случае классик XIX века Сергей Аксаков) был ему не помощник. Судите сами. «Да и страшен был зверь лесной, чудо морское: руки кривые, на руках когти звериные, ноги лошадиные, спереди-сзади горбы великие верблюжие, весь мохнатый от верху до низу, изо рта торчали кабаньи клыки, нос крючком, как у беркута, а глаза были совиные». Воспроизвести все это буквально, — у детей истерики бы начались. Сколько же потребовалось от художника умения и таланта, вкуса и такта, чтобы вышел и чуть пугающим, но и обаятельным персонаж, сыгранный Михаилом Астанговым! Поясним: на съемках этой картины мультипликаторам помогали движениями живые актеры, чьи силуэты перерисовывались на целлулоид на станке с загадочным логотипом «Эклер». Вот и народный артист СССР, всю жизнь впечатляюще игравший злодеев, угрюмо ковылял по студии, таская за плечами горб из пледа.
Отказаться от вдохновенного полета фантазии ради дотошного копирования натуры Леонид Аронович решился только однажды. В одной из серии похождений обезьянок нарисовал самого себя, со шкиперской бородкой, в виде… незадачливого грабителя, которого, конечно, шаловливые приматы играючи обезвреживают.
Старый храм — общий дом
На днях состоялся еще один юбилей: 75 лет назад, 19 июня, в Москве состоялась премьера американского мультфильма — культового «Бэмби», подаренного Советскому Союзу лично Уолтом Диснеем. Этот день молодой студент художественный факультет ВГИКа помнит доныне: «Это был первый мультипликационный фильм, который я увидел, и впечатления от него оказались очень сильные. Зрители смеялись до слез! Многие верили, что в «Бэмби» снимались реальные животные, но я-то уже кое-что понимал в рисовании!» Молодой человек только недавно прошел тяжелые испытания, голод и холод на эвакуированном Кировском заводе в легендарном Танкограде — Городе трудовой славы Челябинске, где работал токарем (и уже тогда — оформителем всевозможных средств наглядной агитации), после пережитого потребность в рисованном чуде была особо сильна. «Позже мне довелось побывать в Минске, где прошло мое детство, — признается ветеран. — Район, в котором я жил, — Раковская улица, Немига, — при фашистах был превращен в гетто. Погибли все родственники, остававшиеся в городе, все друзья детства. Я никого не смог найти»…
Нельзя не упомянуть, что «Союзмультфильм» не прекращал интенсивной работы даже в самые страшные военные годы: ее продукция была не менее важна, чем танки! А с Победой коллектив, трудившийся в помещении бывшей церкви на улице Каляевской, пополнила целая плеяда талантов, которым было суждено (и совсем скоро) поднять отечественную анимацию на мировой уровень.
Начатая в аду блокадного Ленинграда, «Песенка радости» Мстислава Пащенко уже в 1946 году завоевала приз Венецианского фестиваля! А в 1948-м новичок Шварцман, еще третьекурсник, внес вклад (как ассистент художника-постановщика) в создание школьного «моралите» «Федя Зайцев».
— В «Союзмультфильме» была восхитительная атмосфера, — вспоминает Леонид Аронович, — все были друзьями и коллегами друг для друга. Это был наш дом, которому мы отдали много-много лет. Люди, которые приходили к нам работать, либо уходили сразу, либо оставались на всю жизнь. Те послевоенные годы были тяжелые, но мы были как огромная семья на 500 человек. «Союзмультфильм» был нашим домом родным, огромной семьей в 500 человек. Атмосфера дружбы, братства всех нас объединяла. Современным людям, даже творческих профессий, это мало знакомо. Там у нас были и влюбленности, и женитьбы, и карнавалы, и похороны. Какие там были люди!»
Когда вуз был окончен, режиссер Лев Атаманов, которого юбиляр считает не только близким человеком, но и учителем в мультипликации и по жизни, пригласил Леонида Шварцмана выступить художником-постановщиком (вместе с его другом, инвалидом войны Александром Винокуровым) фильма «Аленький цветочек». «А потом мы сделали фильм, который до сих пор востребован, — «Золотая антилопа», затем — «Снежная королева», который тоже до сих пор смотрят. Меня очень радует, что фильмы, над которыми я работал, до сих пор живут, они востребованы и любимы многими зрителями, в том числе не только маленькими детьми, но и взрослыми. Это, конечно, радует, жизнь прожита не зря, и это меня до сих пор поддерживает», — признается живой классик.
Зрительскую любовь считает более почетной наградой, чем голливудская хрустальная звезда…
«Удивительная была пора. Сколько мы просидели, занимаясь подборкой материалов для эскизов, в Ленинской библиотеке, в театральной… Когда снимали «Снежную королеву», в Копенгаген, конечно, податься не могли. Но мы нашли всю нужную натуру в Риге, Таллине и Тарту», — делится профессиональными тайнами патриарх анимации. Кстати, «Снежная королева» в мире считается одним из лучших мультфильмов за всю историю, именно он повлиял на выбор профессии «короля аниме» Хаяо Миядзаки. Сколько ни появилось потом киновоплощений ледяной чародейки, можно смело утверждать: столь сильное впечатление на зрителей, маленьких и взрослых, как персонаж Шварцмана и актрисы Марии Бабановой, не произвел никто.
Был в творческой биографии Леонида Ароновича период, когда он одновременно работал и в рисованной, и в кукольной анимации. В 1976 году Иван Уфимцев пригласил его художником-постановщиком на сериал «38 попугаев», и в то же время — вновь Лев Атаманов на «Котенка по имени Гав» (оба проекта — по сценариям Григория Остера). «Тогда я все время делал наброски: и в метро, и в трамвае, и во дворе, и на бульваре. Очень любил рисовать маленьких детишек и животных. Всю жизнь ходил в зоопарк, рисовал с натуры — это было необходимо для создания персонажей. Но змей я терпеть не могу. И тем не менее, пришлось постоянно рисовать удава с натуры. Этот персонаж никак не получался, вначале он был очень малоприятным. И только когда я вытянул ему морду, нарисовал нос, веснушки и сделал бровки домиком, он у меня зажил, стал мечтателем, философом. А с попугаем история вышла еще интереснее. Вначале я нарисовал его таким же, как вы видели в фильме: в узорах, с хохолком, но еще и с длинным хвостом. Сделали куклу, и с ней стал работать Юра Норштейн, он был мультипликатором на первой серии. Кстати, это он придумал удаву жест: подпирать голову хвостом. Когда Юра взялся за попугая, он сказал: «Хвост мешает, надо убрать». Убрали, и сразу попугай стал шустрым, начал в кадре энергично расхаживать, у него появились ораторские жесты. Мы задумались: кто же это такой получился? Вначале решили, что это директор нашего кукольного объединения Боярский, он любил на собраниях выступать. А потом поняли, нет, бери выше — Ильич! И мы стали таким его делать и снимать, со всеми ленинскими повадками», — таково еще одно драгоценное воспоминание корифея. А вот что Леонид Аронович отвечает на вопрос о секрете своего долголетия:
– Уже 90 лет я по утрам делаю легкую зарядку, что и всем советую. Раньше бегал трусцой, ходил на лыжах, любил велосипед, плавал в море или бассейне. Ем полезные вещи. Люблю сырые овощи больше, чем фрукты. Сладким не увлекаюсь. Не пил особо, лишь изредка в хорошей компании и по большим праздникам. Но главное, что я всю жизнь для детей работал — был мультипликатором с 1948 года. А значит, с интересом провел жизнь».
- Комментарии
Загрузка комментариев...
