Генеральный план императрицы

При излишнем увлечении историей Курска, в отрыве от общероссийской истории может показаться, что дарованный генеральный план развития – это счастливый билет и редкая удача. Однако это не совсем так. Реформа градостроительства начала реализовываться на практике еще в самом начале правления Екатерины II.
Большую часть XVIII века Курск был несовременным городом. Абрис курской крепости, сделанный в правление Петра I, отражает основную функцию города долгие столетия. Он снова возник в 1596 году и развивался именно как военно-оборонительный форт. В случае наступления должен был играть роль тылового центра для снабжения. Когда отступали, становился городом для закрепления позиций и прекращения отхода. Ведь если бы лесостепная зона была безлюдна и, как следствие, не имела городов, тогда и силы любого противника без лишних преград достигли бы царской столицы. Города Русского царства с юга-запада – это большие валуны на пути вражеского потока. И это были главные цель и смысл существования Курска при его создании. Именно это и накладывало свой отпечаток на планировку города в стародавние времена. Все окружающие крепость дома, административные здания (слабо отличающиеся от обычных изб), церкви, кладбища возникали в хаотичном порядке. Черта времени до эпохи Просвещения. Жизнь в начале истории многих старинных поселений шла естественным, никем не контролируемым путем. Город возникал и рос, как живой организм на теле земли. Взбирался крепостными стенами на холмы, оседал на ровном месте, протискивался между балок и оврагов курской лесостепи.
Уже на абрисе 1722 года видно, по какой оси координат развивался Курск. Хотя там и не отмечены посады, но они, как и крепость, тоже по большей части вытянулись с севера на юг. Всему виной большая дорога, яремная вена государственного организма Московской Руси. У дороги тоже возникнет естественное название, как и все, оно будет связано с реальной природой городского объекта, которые тогда появлялись в местной топонимике. Для заезжего купца или путешественника Большая московская дорога (ныне улицы Карла Маркса и Ленина) пробивала хаос деревянных домишек, усадеб и огородов.
Историки и краеведы часто говорят о двух Курсках. Один родился в X-XI веках, другой продолжил его военную «карьеру» с XVI века. Но наш город до регулярного плана и после – это тоже два разных явления. Раньше кривые и узкие лабиринты заменяли горожанам улицы, а ориентировались жители по слободам и хозяину дома. Разумеется, даже в этом хаосе существовал человек-собственник. В Государственном архиве Курской области хранятся судебные тексты XVII и XVIII веков о границах тех или иных участков. В одной из таких судебных тяжб принимали участие даже родственники Серафима Саровского – Прохора Машнина. Но все же это был другой город. Современный курянин, попавший в то время, не нашел бы ничего, чтобы хоть отдаленно напоминало город, кроме рек и холмов. Фасады деревянных изб не выходили на улицу, дома находились в глубине участка, дороги между участками не мостились, сохраняя непролазную грязь почти круглый год. Это была одна большая деревня с элементами города, такими как храмы и рыночные площади. Глубинная Россия жила своей жизнью, которая редко пересекалась с государственной.
Курский кремль – это территория, непосредственно созданная и управляемая государством, поэтому только там и проглядывалось подобие плана, где распределены канцелярия, кузница, тюрьма, склады, погреба и дома служивых людей. Но что считали городом сами куряне? Курск – это крепость, где находится администрация, или Курск – это крепость плюс все посады разом? Сами земляки даже в наше время говорят, например, живя в Северо-западном районе, что поедут в город, имея в виду центр. Возможно такая же градация была и в голове у жителя старого Курска. Для чужаков говорили: «Я живу в Курске», а для своих: «Живу на таком-то посаде».

В XVIII веке вопрос наилучшей управляемости и активного развития империи приводил к выводу, что могучей стране нужны сильные города и… горожане. Все попытки государства-европейца в области городского развития были направлены на то, чтобы сделать из русских городскую нацию и покончить с архаичным городом-деревней. Деятельность Екатерины была целенаправленно заточена на такую же модернизацию. Уже на следующий год после дворцового переворота и восшествия на престол императрица издала Указ «О сделании всем городам, их строению и улицам специальных планов, по каждой губернии особо». А «Комиссия для устройства городов Санкт-Петербурга и Москвы» была создана зимой 1762 года, прямо в год начала царствования Екатерины. Идея витала в воздухе рациональной эпохи Просвещения, откуда правительница черпала вдохновение и ответы на вопросы о том, как перетянуть страну в современность. На города нужно было «накинуть сетку» из улиц и кварталов и приручить их новых жителей для пользы государственной машины.
Одним из событий, повлиявших на активную разработку планов для городов, стал чудовищной силы пожар в Твери. Пожары для того времени – это не редкость, а даже норма, но разбушевавшееся пламя весны 1763 года буквально уничтожило центр важного города на тракте из Петербурга в Москву. Выгорели почти 900 домов и все казенные здания, гостиницы, торговые ряды и большая часть церквей. Это был максимально удобный случай для того, чтобы начать атаку на беспорядочную застройку русских городов.

---

Регулярные планы получили более 400 городов России, то есть практически все крупные, средние и малые города империи

---

История регулярного планирования и качественного управления Курском началась еще до генплана 1782 года. В Петровскую эпоху от подворного налогообложения Центр перешел на подушную подать. Почему это тоже важно? Если раньше царская администрация не видела как таковых отдельных людей, а брала налог со двора, то теперь происходил обратный процесс.

---

Город постепенно переставал быть списком домов и дворов, и стал в глазах государства местом жительства отдельных, строго посчитанных в ходе переписи поданных

---

В курских слободах еще сохранялось самоуправление с помощью старост, окладчиков, десятников, но современные Екатерине государственные умы желали для империи иной вид самоуправления. Поэтому до того, как подвергнуться качественной перестройке, город поменял свой статус. Нужно было поделить империю на более удобоваримые территории, сменив курс Петра I, направленный когда-то на управление страной через огромные регионы для более эффективной мобилизации ресурсов.
Это обещало новую эру в развитии Курска. Крупная Белгородская губерния была разделена, и наш город стал в 1779 году столицей нового Курского наместничества. Обратите внимание на дату. До судьбоносного пожара оставалось всего два года. В городе создали приказ общественного призрения как ударную административную силу по созданию современной на тот момент социальной инфраструктуры. Открылись школы, богадельни, сиротские дома, административные здания для управления губернией. Летом 1781-го прославленного Петра Румянцева-Задунайского на посту генерал-губернатора Курского наместничества сменил другой военный чиновник Александр Прозоровский.

С ним-то и связана история переформатирования Курска в новый город. Прозоровский обратил внимание на дефицит помещений для государственных учреждений, в том числе лазаретов, и на непроходимость улиц из-за грязи. В этих сообщениях курскому наместническому правлению генерал-губернатор подсознательно уже намекал на новую функцию Курска. Границы империи расширились на запад и юг до берегов Балтики, Днестра, Вислы и Азовского моря. Главной мотивацией возрождения Курска в конце XVI века была угроза со стороны Крымского ханства и ногайцев. Из степей не раз обрушивались набеги кочевников, терзавшие наши земли и снижавшие темпы развития города. К эпохе Екатерины Курск перестал быть приграничным военным форт-постом и превратился в один из городов великорусского ядра империи. Он стал сельскохозяйственным хабом, то есть распределительным центром, где собирается продовольствие и откуда оно поступает в другие концы империи. Его военная «биография» закончилась. За считанные месяцы до пожара, еще в ноябре 1781 года генерал-губернатор Прозоровский распорядился срыть вал и закопать ров, защищавший курский острог в течение столетий от вооруженного неприятеля. Обветшалые остатки деревянной крепости стали бесполезными. Кроме этой работы городничему предстояло выровнять площадь центра, убрав все холмики и высокие неровности.

Как и в случае Твери, новому этапу в жизни города помогло несчастье. В жаркий август 1782 года загорелся трактир рядом с Херсонской улицей. Огонь распространялся с сумасшедшей скоростью и уже вскоре перекинулся на соседние дома, гостиные дворы и торговые лавки, в избытке стоявшие на площади. Саму площадь рядом с крепостью называли то Торговой, то Красной, явно предпочитая первое название из-за обилия торговых рядов. Вскоре пламя, проглотив все, что было вокруг площади, ринулось на север, к домам на Московской дороге.
Пожарных служб в городе не существовало. Первая такая организация возникнет в Курске при императоре Павле I.
Судя по всему, последствия пожара были менее катастрофические, чем в Твери, но центральная часть пострадала очень сильно. Прозоровский среагировал так быстро, как будто возгорание было специально подготовлено и заранее ожидаемо. К зиме было составлено прошение о регулярном плане, а уже в феврале 1782 года императрица подписала «План губернскому городу Курску» с канцелярской, стандартной формулировкой «Быть по сему».
Каким идеям теперь должен был соответствовать обновленный Курск? Всю сумбурную застройку предстояло ликвидировать. Город должен быть поделен на прямоугольные кварталы и строго прямые улицы. Новые дороги проходили по территориям усадеб, чьи-то дома оказывались на площади или прямо посередине проектируемой улицы, но рациональная перестройка была неумолима. Проспекты и переулки становились шире, теперь эти кровеносные сосуды города избавлялись от «бляшек» и «тромбов», и по ним оперативно могли пройти войска империи (пригодится не раз), а грязь и лужи быстрее сохли из-за лучше проветриваемой территории. Товарные и продовольственные грузы потекли еще быстрее.
Одни из главных идей императрицы были четкое разделение сословий и взращивание гражданина, преданного идее служению Государю и Отечеству. Как ни странно, перестройка Курска способствовала и этому. Низшим сословиям, жившим в своих избушках в центре города раньше, деликатно напоминалось, что в новом плане для их домов мест нет. Новые здания должны быть каменными, выходить фасадами на улицу, строиться по красной линии, и предполагалось, что селиться в них будут обеспеченные горожане и дворяне. Таким образом, сословная структура закреплялась еще и в топографии устройства Курска. Нищие выселялись за пределы города. Ремесленники могли остаться, так как обеспечивали жителей необходимыми вещами и услугами. Мануфактурные фабрики убирались за город. При реализации плана начали мостить улицы камнем, добываемым практически в пригороде.
За создание плана города отвечали архитекторы и землемеры. Эпоха Екатерины дала им, несомненно, уникальный опыт. Россия еще никогда так бурно не перестраивалась по монаршей воле. Но в то же время для архитекторов не было особой надобности придумывать проекты с нуля. Уже были разработаны типовые проекты зданий. Их надлежало строить по линиям улиц. Одно из таких зданий до сих пор стоит на углу улиц Радищева и Марата и называется краеведами Дом Казначея, по профессии первого хозяина этого здания. Горожанам предлагались льготы. К примеру, купцам выдавали по 300 рублей за понесенный ущерб от пожара и перестройку и по 1000 рублей, если они возведут каменную торговую лавку. Когда строился каменный дом, как и указано в плане, то его владельцу полагалась отсрочка от постоя военных на 10 лет, но если здание было деревянным, отсрочка действовала только три года.

Первые плоды регулярной застройки Екатерина смогла оценить лично в 1787 году, когда посетила наш город на обратной дороге из Крыма. Крымское ханство как Дамоклов меч, висевший над головой курян долгое время, было ликвидировано. Вновь подтвердилось, что Курск – идеальный промежуточный и транспортный пункт в движении с севера на юг и обратно. Поэтому одна из первых 49 улиц регулярного генерального плана сменила название с Белгородской на Херсонскую. Пределы Отечества дошли до Черноморских берегов.
Титаническая работа архитекторов Василия Яковлева, Лаврентия Калиновского, землемеров Ивана Башилова и Ивана Шошина и сотен строителей и десятков команд по расчистке старых руин увенчалась успехом. На карте Курска мы до сих пор видим две основные оси улиц Ленина и Дзержинского. Они стали основой уличной сетки и остаются ими и поныне. После активной фазы строительства город был поделен на несколько частей для наилучшего контроля и управления.
Защита от пожаров теперь усиливалась. Сами по себе каменные дома горели не так часто и восстанавливались легче. Крышу надлежало крыть металлом или черепицей. Частью зданий становились высокие глухие стены брандмауэры, созданные, чтобы отрезать путь наступающему огню. Склады перенесли на пустыри и ближе к рекам, чтобы быстрее можно было локализовать пожар и не дать перекинуться на здания рядом. Дальнейшие распоряжения коснулись даже кладбищ. Погосты во избежание эпидемий и загрязнений выносились за границы города. Так вы сегодня без труда можете самостоятельно определить, где же заканчивался Курск конца XVIII – начала XIX века. С севера – это Никитское кладбище, а на юге – Всехсвятское кладбище, чуть дальше начала улицы 50 лет Октября, носившей название Выгонная. Там пасли скот, а неподалеку добывали глину (Глинище).
Генплан 1782 года переменил город. Его устройство стало более разумным и одновременно нельзя не признать, что это был уже другой Курск. Времена, когда один русский город ничем не отличался от другого, наступили не в советское время, а именно в эпоху стандартизации и унификации XVIII столетия. И как было бы сейчас необычно, проезжая на машине по Радищева, воображать себе вместо парка Героев Гражданской войны (Бородино) опушку векового леса. И как его дубы шумели 240 лет назад над головой землемеров Башилова и Шошина.

ДРУГИЕ МАТЕРИАЛЫ