– В юности мечтал об интересной яркой жизни, но представления об этом у меня были смутные. Были робкие попытки поговорить с родителями о профессии геолога или учебе в Ленинграде на океанолога. Родители понимали, что это несерьезно, поэтому отговорили.
Однажды удачно нарисовал карикатуру на одноклассника и меня затаскали по редколлегиям, конкурсам, что совсем не понравилось. Никогда не стремился рисовать в любую свободную минуту.
Поддавшись на уговоры родителей, поехал поступать в пединститут на художественно-графический факультет. Худграф мне понравился еще на подготовительных курсах: атмосфера, запахи краски, люди, которых там встретил. Для себя решил, что если не поступлю в тот же год, буду пробовать в следующем. У меня практически не было подготовки, а туда приходили ребята после художественных школ. И все же удалось поступить с первого раза. Мечта стать художником появилась благодаря общению с людьми, которых повстречал в институте, они дали мне многое в плане художественного и общего развития.
Образование для художника – необходимость?
– Великие художники всегда были интеллектуалами: Микеланджело, Леонардо да Винчи, Рафаэль. Они изучали не только способ изображения, но и физику, математику, наблюдали за природой, хорошо разбирались в музыке. Художник старается выразить невыразимое. Для этого он много занимается самообразованием, пытается достичь совершенства. Некоторые считают, что есть художники от природы – люди, которые родились с талантом, и им больше ничего не надо. Я с этим не согласен. Да, одаренный человек – это хорошо, но свой талант нужно развивать и укреплять.
Можно научиться ремеслу, но нельзя научиться быть художником. Каждый год художественные вузы выпускают тысячи хороших ремесленников. Среди них есть ремесленники высочайшего мастерства и техники, может быть, даже превосходящие в чем-то художников эпохи Возрождения, но сравниться они не могут. Художник с большой буквы – это большая редкость.
С чего начинается новая картина
– Нет универсального рецепта. Ты рыщешь, как волк – не знаешь, где можешь найти идею. Может повлиять как высокое искусство, так и рисунок на заборе. Стараюсь представить даже неодушевленные предметы и пропускаю их через себя. Но это один из способов что-то «родить» для воображения. Он подходит тем, кто особенно остро чувствует предметы, вещи, явления. Идеи приходят или путем мучительных размышлений, или путем озарений.О собственном стиле
– У меня нет стиля, не ищу его. Я, скорее, в поисках способа выражения. Иногда, чтобы точно изобразить чувство, нужны большие цветовые пятна, иногда необходимо покопаться в деталях, сделать все максимально реалистичным, иногда нужно плоское изображение, иногда – объемное. Все зависит от того, что хочу изобразить и каким образом это чувствую. Во всяком случае, близкие, друзья всегда узнают мои работы на больших коллективных выставках.
О больших мастерах
– Влияние оказали многие художники. Первый, кто приходит в голову, – Анри Матисс. Это художник, которого долгое время не мог понять, был синдром невежественного человека. Для меня музей – храм. Значит, люди видят и понимают то, чего я не понимаю. Просмотрел очень много работ Матисса, пытаясь разобраться, что же это такое. И в один момент как будто открылся третий глаз – увидел, что можно погрузиться в эти картины, можно в них купаться. И сразу они становятся объемными, появляется пространство, тебя не удивляет, почему так непохоже нарисовано, почему такие странные руки у людей, почему все обведено черной краской. Понял, что художник может делать все, что он захочет. Может создавать свои миры, где он царь и бог, по своим законам. И если понимаешь эти миры, тебя уже ничего не удивляет.
Многие художники после этого тоже оказывали влияние: Петров-Водкин, Филонов, Ван Гог, Сезан, Марк Ротко, Кирхнер, Шмидт-Ротлуф, Отто Дикс. Из американцев люблю Эдварда Хоппера: он реалист, но его картины погружают в мистическое состояние, которое мне очень близко. Нравится Гюнтер Юккер, для которого изобразительной единицей был гвоздь. Шагал, Модильяни, Сутин, вся «парижская школа», русская икона.
О коммерческих заказах
– Беру такие заказы, потому что, во-первых, нужны деньги. Во-вторых, в коммерческих заказах делаешь то, на что никогда не решишься сам. Я на них многому научился. Например, прекрасно отношусь к абстрактному искусству, но не написал ни одной такой картины. Однажды взял заказ и погрузился в него. Это великое искусство, высшая математика по большому счету.
Об этапах творчества
– В 1990-е очень плодотворно работал. У меня постоянно рождались идеи, в неделю создавал по одной-две картины. Уникальные, как считаю – только мои размышления, мой опыт. Но сказать, что это лучшие картины, тоже не могу. Есть пара картин недосягаемых по своей сути, которые написал в студенческие годы, когда были напор и хорошая такая наглость. Сейчас смотрю и удивляюсь: «Боже мой, неужели это я такие сделал?». Каждый год есть неудачные картины, есть более удачные. Человек меняется и мне нравится, что это отражается в работах. Они все для меня одинаково дороги. Это мой собственный дневник, капсула времени. При этом без сожаления с ними расстаюсь.
Чему люди могут научиться у художников
– Не у всякого есть способность что-то увидеть и передать, но художник может ему показать его собственное восхищение. Есть возможность почувствовать то, что испытывает другой человек, передающий свое искусство. Искусство часто строится на моменте узнавания, когда человек говорит себе: «О, я же это чувствовал, но не мог выразить, нашелся человек, который это сделал за меня».
Вдруг пошла мода на Малевича, которого знали всю жизнь. И у меня спрашивают: «А что такое Малевич? Нарисовал черный квадрат, который любой может нарисовать». И никого не интересует, как художник с прекрасным образованием пришел к простой форме – ведь это результат долгих размышлений. Любой может нарисовать квадрат, но, извините, его уже нарисовал Малевич. Есть такое понятие как патентное искусство. Например, колесо – его может сделать любой, но кто-то его придумал первым.
Что самое сложное в жизни художника
– Испугаться того, что твой талант иссяк, что уже не сделаешь ничего хорошего, достойного самого себя. Это нормально, это человеческий кризис, но для художника крайне болезненный. Он боится, что дальше придется жить обычной жизнью.
Фото Ксении ПОЛОНСКОЙ.
- Комментарии
Загрузка комментариев...
ДРУГИЕ МАТЕРИАЛЫ
