Евгений Носов множил славу отечественной литературы
Свежий номер: 21 марта 2024 (4961)
тираж номера: 4050 экз.
Архив номеров
USD 77.17
EUR 77.17
Версия для слабовидящих
Электронная копия газеты Оформить подписку
16+
Евгений Носов множил славу отечественной литературы


Заметки о книге курского писателя Николая Пахомова «Немеркнущий свет таланта».

Автор книги испытал не только восторг от прочитанного, но и прилив сердечных мук, окунувшись в самые глубины практически всех произведений классика русской литературы второй половины XX столетия и начала третьего тысячелетия. От того, что пережил Евгений Носов, от сожаления, что не хватило ему воздуха дописать, досказать то, чем еще была переполнена душа Мастера слова – ведь он ушел из жизни полным творческих сил


И менно в этой этапной работе Николай Пахомов явил себя не только как дотошный и талантливый исследователь творчества выдающегося русского писателя Евгения Ивановича Носова, но и как историк, политолог, краевед, психолог, литературный критик. Автор книги как бы извлекает из копилки собственных знаний известные факты из жизни земляка, чья проза вошла в школьные учебники, стала и российским, и мировым явлением. И всем своим повествованием дает понять читателю, что жизнь Евгения Ивановича так же интересна, как и его повести, рассказы, интервью, публичные выступления, стихи, картины, поделки, увлечения.
Николай Пахомов прослеживает по годам творческий и жизненный путь Мастера, разбивая объемный текст на 24 главы, большинство из которых предваряет выдержками из произведений, интервью писателя или его друзей. Это придает всему исследованию особую доверительность к написанному. Скажем, главу «Свет и тени родословной» открывают такие слова Евгения Носова: «Но родину, как и мать, не выбирают. Она у всех такая, какая досталась от дедов и отцов».
Николай Пахомов не скрывает, какие опасения стояли перед ним на пути исследования жизни и творчества самого титулованного прозаика земли курской. Члена Академии российской словесности, почетного гражданина города Курска, увенчанного званием Героя Социалистического Труда, удостоенного многих правительственных наград, Государственной премии имени А.М. Горького, международной премии имени Михаила Шолохова, премий Андрея Платонова, Александра Солженицына.
«Сколько раз хотелось приступить к рассказу о жизни и деятельности Евгения Ивановича, уже не счесть, – признается автор этой книги. – Даже садился за письменный стол с заманчиво светящимся дисплеем компьютера. Но каждый раз трепетное волнение и страх подкатывались к самому горлу и перехватывали дыхание: вдруг не справлюсь?..».

И нашего коллегу понять не трудно. Ведь перед ним лежали пятитомное издание собраний сочинений Евгения Носова, две книги самой преданной почитательницы таланта и исследователя судьбы и творчества именитого земляка Евгении Спасской – «Книга о Мастере» и «Мастер с нами». Плюс к этому десятки книг, литературоведческих монографий, рецензий, обзоров, очерков, эссе других авторов.
Привлекает ограненная Николаем Пахомовым мозаика литературных имен минувших столетий, связанных с Курском, на плечах которых поднялся талант и Евгения Носова. И в то же время подметив, что в постперестроечное время курская писательская организация в своих рядах насчитывала более полусотни прозаиков и поэтов, автор особо выделяет тех, кто поднялся на литературное крыло с широкой и щедрой ладони Евгения Носова. Это Михаил Еськов, Николай Гребнев, Борис Агеев (немного позже других), Юрий Першин, Алексей Шитиков, Юрий Асмолов, Геннадий Александров, Александр Балашов, Валентина Коркина, Владимир Детков, Вадим Корнеев, Иван Зиборов, Николай Шадрин, Юрий Бугров…
Николай Пахомов подкрепляет достоверность своих размышлений и выводов не только о творчестве Евгения Носова, но и других курских писателей в созданной им серии «На литературных перекрестках». Скажем, в новелле «Жандармы между прочим…» (2005) Михаил Еськов дает краткую, но весьма объемную характеристику деда Евгения Носова по материнской линии Алексея Ивановича Брынцева – твердого нравом, крепкого, смелого, справедливого, умевшего постоять за себя даже перед всесильным помещиком. И тут же, как бы между прочим, Николай Пахомов приводит догадку известного курского ученого, краеведа и писателя Юрия Бугрова о том, что дед Евгения Носова был едва ли не личным извозчиком Дежки Винниковой, будущей великой русской певицы Надежды Плевицкой.
Михаил Еськов, попавший под опеку Евгения Ивановича немного раньше его товарищей по писательскому цеху, в своей новелле «Уже не твое…» с благодарностью вспоминает об отеческой заботе Мастера слова о начинающих писателях. Их очередное застолье. Разумеется, с выпивкой и обычной в таких ситуациях ни к чему не обязывающей шумихой. Начинающий литератор Миша Еськов только что получил одобрение Евгения Носова своему рассказу и на радостях решил прочитать рукопись собратьям по перу. Увы, они, разгоряченные выпивкой, совершено не внимали новичку в писательской среде. Понимая, что читает в пустоту, Михаил вышел на балкон, порвал единственный экземпляр своего творения и «клочки подарил ветру, который с радостью разнес их по округе».
И каково же было его удивление, когда на следующий день Евгений Иванович пригласил молодого человека к себе домой и вручил папку с собранными им клочками рукописи, наклеенными на листы бумаги, комментирует этот случай Николай Пахомов. И далее приводит кусочек из новеллы Михаила Еськова «Уже не твое…»:
«Ветром разнесло далеко, даже в парке попадались…Отдельные куски так и не нашлись, но их легко восстановить, – передавая папку, сказал Носов. – Вещь получилась. Теперь уже не твое дело распоряжаться ею так, как ты распорядился».
Став маститым писателем, Михаил Еськов, спустя десятилетия, заключает: «Сохранив этот рассказ, Евгений Иванович, по сути, сберег и последующие мои произведения, ибо без этого рассказа, думается, не поднялась бы рука и на все остальное…».
Опираясь на заметки коллег, на публикации в центральных изданиях о Носове, Николай Пахомов выбирает именно те места из них, которые показывают не простой путь вхождения земляка на вершины литературного мастерства. И не обходит стороной тревожные нотки. К примеру, он ссылается на рассказ Евгения Носова «Греческий хлеб». Из него узнаем, что будущий классик мог бы и не встретиться миллионам читателей. В раннем детстве первоклассник (1933) Женя Носов мог стать жертвой и тифа, и коклюша, и дистрофии, и «куриной слепоты», повсеместного голода… Но крестьянский корень, стойкие к невзгодам гены, переданные ему от предков, помогли мальчику не только выстоять, но и прилежно, увлеченно учиться. Сельский паренек много читал, мастерил, рисовал.
Автор книги «Немеркнущий свет таланта» подбросит нам еще одну очень важную краску уже из автобиографии Носова:
«Детство всегда впечатлительно. И я до сих пор отчетливо помню, как в Толмачево нагрянула коллективизация. Как шумели сходки, горюнились забегавшие к нам бабы-соседки, и как ходил по двору озабоченный дед, заглядывал то в амбар, то в стойло к лошади, которую вскоре все-таки отвел на общее подворье вместе с телегой и упряжью».
Этим абзацем Николай Пахомов обозначил один из самых крутых изгибов в судьбе писателя, как и в миллионах крестьянских судеб. И подсказал, что эти и другие события далекого детства Евения Носова нашли отражение в его рассказах «Схоронилось колечко», «Кто такие?», «Аз-буки», «Красное, желтое, зеленое»…

Николай Пахомов как историк и краевед не мог не увязать подробности становления и развития культурных очагов в древнем Курске в середине 1930 годов прошлого столетия с детством и юношеством будущего классика русской литературы. Когда Женя Носов учился в начальных классах курской школы №9, в городе происходила настоящая культурная революция. Открылись педагогический институт, книжное издательство с типографией, областная библиотека, картинная галерея, Дворец пионеров, газета «Пионер». Плюс к этому проходили совещания молодых писателей, появилось литературное объединение, стали издаваться альманахи и коллективные сборники – предтечи регионального отделения Союза писателей России.
Николай Пахомов считает необходимым напомнить, что литературный дебют Евгения Носова состоялся на страницах «Курского альманаха» в 1956 году с рассказа «На рыбачьей тропе». А два года спустя вышел уже первый сборник под таким же названием. Еще через год Евгений Носов был принят в Союз писателей СССР.
Николай Пахомов в размышлениях о творчестве Евгения Носова не захотел сразу расставаться с Михаилом Обуховым, который в 1974 году опубликовал целую книгу о Носове «Кузнец своего счастья».
«Его произведения – подлинно русская проза, – писал Михаил Обухов. – Фраза сколочена туго, размашисто. Нет искажений, пустот. Каждое слово по-носовски круто, броско, красочно…». И первым из критиков провел связь прозы Евгений Носова с прозой Гоголя, Тургенева, Чехова, Шолохова, Бунина, Пришвина.
Николай Пахомов не стал спорить. Просто деликатно заметил: «Смело, но верно». И не удержался от собственных впечатлений от творчества Мастера: «Заглотивши» в качестве наживки один абзац текста, уже не можешь оторваться от других. И читаешь, читаешь, не переводя дыхания»…
И добавляет: «Так имя Евгения Носова, вольной птицей выпорхнув из курского гнезда, вышло на всесоюзные просторы, обретая литературный вес и силу… Первые его рассказы стали неувядаемым гимном родной природе».

П ри этом Николай Пахомов все время держит в уме стартовые площадки литературного взлета Евгения Носова. Это и «Семиреченская правда» (Талды-Курган, Казахстан), где пять лет (1946-1951) трудился вчерашний фронтовик художником-ретушером, разъездным корреспондентом, и где опубликовал свои первые стихи и очерки. А взлетной площадкой для Евгения Носова стала курская областная газета «Молодая гвардия», где появились его первые рассказы. И тут Николай Пахомов дает слово самому герою его книги:
«Корреспондентские поездки позволили накопить обширные жизненные впечатления, которые безотказно питали и по сей день питают мое писательское вдохновение».
В большой семье писателей-земляков Евгений Иванович, уже почитаемый во всем мире, никогда не считал себя знаменитым, только – равным. Хотя был на дружеской ноге с такими выдающимися прозаиками, как Виктор Астафьев, Валентин Распутин, Василий Белов, Гавриил Троепольский и многими другими мастерами слова.
В начале книги «Немеркнущий свет таланта» автор набрасывает портрет своего героя. Евгений – в переводе с греческого языка – благородный. И далее расширяет это понятие: уравновешенный, миролюбивый, активный, деятельный, с богатой фантазией, смекалкой, склонен к технике и точным наукам, с сильно развитой интуицией.
Опираясь на книгу Николая Пахомова, делаем вывод, что все эти качества в писателе сформировали не только семья, школа, Всесоюзный пионерский лагерь «Артек», книги, но и война. Именно фронтовая среда многое дала 18-летнему солдатику для правильного миропонимания. Это зафиксировано и в автобиографии Евгения Носова, на которую ссылается автор книги:
«На фронте мне выпала тяжелая доля противотанкового артиллериста. Это постоянная дуэль с танками – кто кого. Или ты его, или, если промазал, он тебя».
Рядовой Женя Носов бил точно на всем боевом пути – Брянск – Могилев – Бобруйск – Минск – Белосток – Варшава… Под Кенигсбергом получил серьезное ранение, уже на исходе войны.
И государственные награды были заслуженными: медали «За отвагу» и «За победу над Германией» (получил в госпитале), ордена Красной Звезды и Отечественной войны II степени. Ему было тогда всего лишь 20 лет от роду.

Развивая тему литературного мастерства Евгения Носова, его вхождения в круг самых заметных на то время советских писателей, Николай Пахомов повествует о торжественном шествии по миру таких произведений знаменитого земляка, как «Красное вино победы», «Шумит луговая овсяница», «Усвятские шлемоносцы», «Соната №2», «Ярославна», «Степное лето», «Затмение луны», «Тридцать зерен», «Майский подарок», «Черный силуэт», «Пятый день осенней выставки», «Краски родной земли»… В те годы Евгения Носова читали не только в Советском Союзе, но и в Англии, Германии, Чехословакии, Польше, Болгарии, Венгрии, Норвегии, Финляндии, Эфиопии, Японии и других странах.
Николай Пахомов приводит массу примеров гражданской, нравственной позиции Носова. К примеру, в разгар пресловутой перестройки он принял участие в развернутой на страницах «Литературной газеты» дискуссии «Каким быть новому обществу?», начатой Даниилом Граниным в новогоднем номере газеты за 1988 год. Здесь же отметились Олесь Гончар, Василий Быков. Евгений Иванович свои заметки назвал «Необходимо как воздух».
Суть его позиции Николай Пахомов изложил в одной фразе из той статьи земляка: «Никакое движение в сторону морали не может быть лишним, оно, как воздух, необходимо нам уже по своей природе, по сути…Потому что мы все развращены, особенно наши дети и внуки. У нас утрачены критерии вины, критерии добра, у нас нет эталонов нравственности…».
Николай Пахомов приводит отклик Исаака Баскевича на повесть Носова «Усвятские шлемоносцы», опубликованную в апрельском номере «Нашего современника» за 1977 год:
«Автора повести больше всего интересует психологический рубеж, который отделяет настроение мирного времени и военной поры, сам процесс духовной мобилизации народа».
То есть еще за 10 лет до появления статьи Носова в «Литературной газете» один из крупнейших исследователей творчества Евгения Ивановича Исаак Баскевич обратил внимание на самое существенное во всех произведениях земляка: постижение русской души, духовного величия народа, его соборности. У него с героями рассказов и повестей было одно дыхание, одна душа, сердечное тепло.
И не случайно главу «На изломе эпох и судеб» Николай Пахомов предваряет носовской крылатой фразой: «Демократия – это не когда тебе что-то разрешают, а когда ты сам себе не разрешаешь».
В книге Николая Пахомова ценно и то, что он не обходит стороной и определенные заблуждения своего героя относительно горбачевской перестройки. На каких-то ее этапах, замечает автор книги, Носов еще верит в социализм с человеческим лицом, в благотворное влияние учения Ленина. И приводит такие строки из статьи Евгения Ивановича «Что мы перестраиваем?» («Литературная газета», 20.04. 1988 г.):
«Конечный смысл сегодняшней перестройки – возродить народу подлинно демократический, подлинно народный образ жизни, где, например, земля принадлежала бы не райкомам, а по-ленински – крестьянам и их земельным объединениям, а власть по-ленински – Советам…».
После этого Николай Пахомов резонно замечает, что и великие умы в своих предположениях и прогнозах, особенно в оценке народной воли и мудрости, народного разума, когда замешана большая политика, могут ошибаться…. «Все же люди, а не Боги…».
Хотя в начале того же года Носов в рассказе «Холмы-холмы» образно показал «всеобщую усталость и остуду» и подлинный смысл горбачевской авантюры: «Россию обрекли ползти по бездорожью, задом наперед».
Да и спустя 13 лет в речи на вручении ему премии Александра Солженицына Евгений Иванович уже другими словами оценил последствия ужасного эксперимента над страной:
«Перестроечный плуг, установленный гайдаровскими пахарями-самоучками на не соразмерную идеалистическую глубину, сразу же завяз в слежалой толще общественного неустройства, перевитого корнями цепкой большевистской идеологии».

Завершая свои раздумья о жизни и творчестве Евгения Носова в главе «Мемуары и мемориалы», Николай Пахомов рассказывает о последних днях и годах пребывания великого Мастера слова на этой грешной земле. Подмечая при этом, что Евгений Носов творил до последнего вздоха, до полного исхода его физических сил и памяти.
Примерно за год до смерти, уже тяжело больной писатель напечатал в ведущих журналах и газетах России, в местных изданиях целую серию талантливых произведений. Среди них «Потрава», «Жаних», «Картошка с малосольными огурцами», «Тепа», «Покормите птиц», «С непокрытой головой», «Война всегда не ко времени», «Два сольди», «Фагот»…
Сердце Мастера остановилось в 17 часов 10 минут 12 июня 2002 года – в День России. Николай Пахомов и здесь приводит трогательные слова Евгении Спасской на смерть Евгения Носова: кончину Мастера оплакивали не только его близкие родственники, друзья, знакомые, врачи, но и природа – дождем…
Автор книги «Немеркнущий свет таланта» подсказывает читателям и место упокоения великого земляка: Мемориальный комплекс «Памяти павших в Великой Отечественной войне 1941-1945 годов», рядом с могилой другого знаменитого курского писателя-фронтовика Константина Воробьева, прах которого с помощью Носова был перенесен из Прибалтики на родную курскую землю.
Именем Евгения Ивановича были названы библиотеки, в нескольких школах открыты музеи писателя, учреждена премия губернатора области имени Е.И. Носова. Рядом с домом, где жил Мастер слова, открыт памятник работы скульптора Владимира Бартенева и архитектора Валерия Михайлова, а у детской библиотеки – изваяние его рассказу «Белый гусь», издано пятитомное собрание сочинений писателя. В Литературном музее Курска оформлена самая обширная экспозиция, посвященная земляку.
Родившись на древней курской земле, Евгений Носов не просто вырос на ней, возмужал как воин, достойный сын Отечества, выдающийся писатель, но и шагнул к ее тайнам, проник в неизведанные уголки души русского человека. Его книги имеют такую же непреходящую ценность, как и великие произведения искусства.


Владимир КУЛАГИН,
писатель-публицист, член Союза писателей России.
Фото с vk.com/lit_museum_kursk.

  • Комментарии
Загрузка комментариев...