«Если бабушка клиента говорит, что татуировка красивая – выше прыгать некуда»

Первым «подопытным» Янны стал как раз экс-супруг. Его сменила череда моделей, которым девушка набивала тату бесплатно – честно и открыто говорила, что только начинает работать. Спустя четыре месяца «помучила» подругу – по ее руке можно отследить историю всех начинаний мастера. Себе первую татуировку Янна набила на ноге по собственному эскизу.
– У меня не было страха, и я спокойно работала. А вот вторую набивала на руке, и она стала самым ярким событием за 3 года. Был тремор, который невозможно остановить, – делится курянка.
По словам собеседницы, с этим сталкивается каждый начинающий мастер. Татуировщику становится страшно, когда клиент наблюдает за ним. Вроде все правильно делаешь, но от того, что на тебя смотрят, становится некомфортно, начинается тряска.
– Если проходишь обучение у профессиональных мастеров, тебе предоставляют материалы, качественные машинки, иголки, краски – и все отрабатываешь на силиконовой коже. А я сразу работала на живой, – вспоминает девушка. – Редко, но бывают случаи, когда на обучении на человеке вообще бить не дают. Для меня это странно – ты же работать будешь с живым клиентом. От силикона нет отдачи – он не дернется случайно, не закричит.
Начинать сложно, потому что новоиспеченные мастера не знают, как себя подать и где найти клиента. Янна «засветилась» везде, где было можно, и у нее получилось – буквально за 1,5 месяца наработала хорошую базу и постепенно пришла к открытию своей студии. В маленьких городах в большинстве случаев срабатывает «сарафанное радио». Довольные результатом люди намного лучше, чем продвижение в соцсетях – это ходячая реклама.
Многие думают, что тату-мастером работать легко: посидел, немного порисовал на коже – и получил деньги. Но это не так. После 7-8 часов работы еще 3 часа рисуешь дома – трудовой день не заканчивается в салоне.
– Многие идут в этот бизнес за легкими деньгами, а потом «сдуваются». В начале пути прибыли не увидишь. Только базовый пакет для начинающего стоит около 100 тысяч, – рассказывает татуировщица. – Многие сходят с дистанции, потому что не хватает навыков. Художественная база обязательно должна быть. А помимо нее – осознание, что работаешь с кожей, кровью, несешь ответственность за здоровье человека.
Нужно понимать,
что хочешь на коже
Янна работает в нескольких стилях: графика, акварель, микрореализм. Курянка может набить все, что угодно, но именно эти направления ей ближе. На сеанс к девушке приходят люди, четко уверенные в том, чего хотят или хотя бы имеют идейное представление. Задача татуировщицы – воплотить идею в жизнь.
– Бывает, отказываю, если просят тату, о которых точно пожалеют: имена мужей, парней – сегодня они есть, завтра нет. Если не сходимся в расположении татуировки, и я отговариваю, а человек упирается, то увидимся с ним через полгода, когда он захочет ее перекрыть, – делится курянка. – Перекрыть можно все. Результат зависит от того, чем это делать, на какой размер человек согласится и устроит ли его то, что может получиться не совсем то, что он хочет. Если это старая армейская татуировка – черная работа, а ее хочется в цвет перекрасить, не всегда получится. Были и девчонки, которые решили сместить тату с одного места на другое. Это тоже нереально.
Пока клиент четко не определится с рисунком, Янна набивать ничего не будет – считает, что не имеет никакого морального права предлагать идею. Все люди разные: кому-то нравятся цветочки, кому-то – черепа. Нужно «дозреть» хотя бы до понимания того, что хочется видеть на своей коже, только потом удастся сработаться с мастером.

Как должен работать мастер
На консультации лучше спрашивать обо всем. Пусть это будут самые глупые вопросы, но клиент будет полностью осведомлен о процессе, нежели постесняется, начитается чего-то в интернете, а все пойдет не так, как представлял. И кого винить? То, что волнует, в обязательном порядке нужно обсуждать с мастером, интересоваться по поводу заживления, даже насчет боли.
– Мастер должен соблюдать элементарные нормы СанПиНа. Самый минимум – это перчатки. Пару раз видела, как люди работают без них. Особенно меня коробит, когда голыми руками мажут кремом свежую татуировку. Можно получить заражение. Один раз клиенту занесли инфекцию только потому, что мастер в перчатках трогал все подряд. Свежая татуировка – открытая рана, туда можно занести все, что угодно, – объясняет курянка.
После сеанса тату нужно обработать специальными мазями, замотать, закрыть, чтобы даже воздух с улицы не попал. Если клиенту нужен перекур, Янна отпустит его только после того, как обмотает. По возвращении в чистых перчатках все снова промоет и работает дальше.


Мастер должен обрабатывать и место, и инструмент, и все рабочие поверхности. Если он этого не делает – звоночек для клиента. Если советует обмотать свежую татуировку пищевой пленкой и ходить так три дня – тоже стоит задуматься о его компетентности. Кожа в таких условиях не будет дышать, начнет скапливаться грязь, пот, что приведет клиента в кожвендиспансер. Если ответы мастера вызывают сомнения, лучше проконсультироваться у нескольких татуировщиков.


Янна уверяет: нужно очень «постараться», чтобы заразить человека ВИЧ. Даже если клиенты выбирают мастеров, работающих на дому без перчаток, такое невозможно. Более реальный вариант – если татуировщик сам болеет, уколол себя иголкой и продолжил ей работать. Нужно внимательнее следить за мастером и инструментами.
– Что может случиться с кожей при неправильной работе мастера? Сепсис – гниение кожи после того, как что-то занесли внутрь. Это самый плохой исход. Перекрестное заражение между клиентами, если татуировщик не обработал место, в нашей работе более страшно, нежели что-то серьезнее как ВИЧ, потому что более вероятно. Возможно заражение кожи, крови, но его можно заработать, даже если поцарапал палец. Из последствий, которые не зависят от мастера: аллергия, а также загноение, если клиент неправильно ухаживал за татуировкой, – отмечает девушка.

Место на теле заканчивается
Есть категория людей, которые видят себя с одной или двумя конкретными татуировками – и все. Но многие, перешагнув через страх боли и неуверенности, «втягиваются» и хотят еще. Каждый пятый клиент возвращается к Янне за второй, каждый 15-й – за третьей, каждый 25-й – за четвертой тату.

Зависимость от татуировок называют «синей болезнью»

– Нельзя сказать, что у меня много постоянных клиентов – не маникюр все-таки делаем, место на теле заканчивается, – шутит курянка.
Абсолютно все татуировки могут «подплыть». И это нормально, потому что тело нестабильно.
– Если работать правильно, то в целом рисунок будет держаться, за исключением определенных мест, которые желательно не трогать: запястья, ладошки – здесь нет жировой прослойки. Тату может «подплыть», если мастер был недостаточно опытен и чуть глубже засадил иголку – останется и небольшой шрам, но под краской он почти незаметен, – подчеркивает Янна.
Один раз курянке симметричную работу пришлось переводить шесть раз. Стояла задача закрыть послеродовые растяжки, а они неравномерно распределяются по телу, из-за чего в разных местах различается объем живота. Рисунок не ложился ровно, но девушка уперлась и переводила, пока не была довольна результатом. В среднем подготовительный этап для работ средних-больших размеров может занимать до часа – лучше все сделать идеально на этом этапе, чем в процессе понять, что нужно было иначе.
– Если мама клиента говорит, что татуировка красивая – ты бог, если бабушка – ты вселенная. Выше прыгать некуда. Чаще всего родственники осуждают тату, поэтому, когда близкие запрещали, а потом оценили – это показатель для мастера, – рассказывает Янна. – Здорово, когда родители приходят со своими детьми, уже взрослыми, за парными татуировками. Мамы «на волне». В последнее время такие ситуации даже стали частыми – пар пять-шесть за последний год.


Если захотели расстаться с тату, мастера для сведения нужно тоже выбирать внимательно. Татуировки удаляют лазером: пигмент разбивают под кожей и выводят через лимфу. Не должно быть ожогов, крови, гниения. Этому специалисты должны обучаться.


В Курске достаточно развита тату-индустрия. Появилось много талантливых молодых мастеров, которые ничуть не хуже известных татуировщиков.
– Конкуренция есть, но она здоровая. Мне это больше всего нравится. Если бы ее не было, не было бы перспектив для роста. Начинаешь чахнуть и увядать, – подчеркивает девушка. – Если человек считает себя лучшим, рано или поздно появится тот, кто снимет ему корону. Это касается любой отрасли.
Это больно?
Болевой порог у людей разный. Есть чувствительные клиенты: их только тронешь – уже плачут. А есть девочки, которые на ребрах по шесть часов лежат – и ничего. В некоторых местах бить тату больнее, но опять же это индивидуально. Локоть, колени, сгибы рук и ног, подъем стопы, кисти, пальцы – все части тела, где тонкая кожа, считаются болезненными. Также к таким зонам относятся паховая зона, живот, ребра, подмышечные впадины. Самые безболезненные: руки, ноги, плечи.
– Можно использовать обезболивающие, но не советую. Это небольшая лотерея: или повезет, или через несколько минут любое прикосновение будет доставлять невыносимую боль, – отмечает татуировщица. – Если предстоят плотные покрасы с цветными пигментами, лучше потерпеть без препаратов: кричать, но терпеть. При использовании обезболивающих кожа насыщается кровью, сукровица и лимфа начинают выделяться намного сильнее, из-за чего мастер просто не увидит, где прокрасил, а где нет. Особенно если речь идет о выбеленных оттенках. На черно-белую татуировку болеутоляющие никак не влияют, но в работе с цветными красками будут мешать.

Платим за опыт и качество
Татуировка не может стоить менее тысячи рублей. Если специалист называет низкую цену, нужно понимать, что он скорее всего просто начинающий. Ценообразование в первую очередь зависит от мастерства татуировщика. Платим за образованность, опыт и качество. Оборудование при этом тоже играет роль, но незначительную. Мастера могут высококлассно работать и на китайской машинке, как это делает один из самых дорогих татуировщиков в России.
Янна работает на машинке российского производителя Vlad Blad – одного из родоначальников тату-машинок в нашей стране. Отечественная техника очень даже неплохая.
– Чего нельзя сказать о наших красках – они отвратительные. Покупаю только американские, – делится девушка. – Перепробовала кучу всего. Например, иголки, за исключением единственного немецкого производителя, делают в Китае – все они будут одинаковы.
Татуировки сейчас и работы, выполненные 15 лет назад, – совсем разные уровни. Современные мастера стремятся делиться и обмениваться опытом. Да и оборудование развивается семимильными шагами. Мало того, что изобрели беспроводные блоки, появились машинки, где они уже встроены. Если раньше мастера все рисовали от руки, потом придумали трансферные листы, принтеры для трансфера. Есть краска, которую можно залить в принтер, – и получить готовую картинку. Сиди и раскрашивай. С таким оборудованием мастером может стать даже тот, кто не умеет рисовать, но если трансфер сотрется – уже ничего не сделаешь.

Что делать с тату в старости
В сознании соотечественников еще живы стереотипы: розы и бабочки бить нельзя, потому что их делали только женщины легкого поведения. Люди пытаются найти миллион значений для рисунка. Однажды у Янны спрашивали, можно ли набивать девушку с пистолетом, потому что когда-то в Чикаго такие тату делали только люди, сидевшие за убийство.
– Значение у татуировки может быть, только если ты сам в нее что-то вкладываешь. Искать потаенные смыслы не нужно, – рассказывает мастер. – Чаще смысл вкладывают в свою первую татуировку, каждую деталь досконально продумывают.
В Курске на тату все еще смотрят косо. Летом Янна и сама с этим сталкивается. Девушка вспоминает:
– Когда надеваю шорты, наступает пик моей популярности. Осматривают с ног до головы, но я уже к этому привыкла. Однажды стояла у магазина, ждала такси, вышел какой-то дядя и говорит: «А ты че, сидела?». Я удивилась, а он мне: «А, ты наркоманка!». Когда работала в школе, дети меня обожали, потому что была современной «училкой», а вот коллеги смотрели с недоверием.
Курянка считает, что такое поведение – пережитки СССР. Раньше в нашей стране татуировки делали маргиналы, которые нигде не работали, отбывали наказание или занимались проституцией. Сейчас же рисунки на теле – это норма.
– Когда спрашивают, что буду делать со своими татуировками в старости, говорю: «Сделаю еще». Стану такой интересной бабулей, которая ходит с внуками на рок-концерты, – размышляет татуировщица. – Старость – не показатель того, что тату под запретом. Моей самой старшей клиентке было 74 года, когда она пришла за первой татуировкой. Всю жизнь хотела, но всю жизнь было нельзя. Когда исполнила мечту, сын с невесткой посмотрели на нее косо, а вот внуки оценили. Мы и так мало живем – нельзя себе в чем-то отказывать.
Янна считает, что отсутствие образования и воспитания порождает хамоватых жителей, позволяющих себе высказывать мнение, которое никто не спрашивает. Когда вседозволенность в головах исчезнет, и люди начнут понимать, что тело человека – его дело, ситуация изменится.

ДРУГИЕ МАТЕРИАЛЫ