Удивительной была судьба уроженца курского края и легенды киностудии «Ленфильм» Николая Покопцева. Казалось, его судьба – быть видным работником сельского хозяйства или госбезопасности, как отец. Но земляк, родившийся 90 лет назад, 15 мая 1932 года, в совхозе №20 садвинтреста «Лачиновский» (ныне поселок Садовый Советского района), стал одним из создателей таких шедевров кино, как «Рудольфио», «Ход белой королевы», «Синяя птица», «Письма мертвого человека», «Посетитель музея».
В саду у дяди Вани
Жители совхоза называли его и «Сад Лачинова», и «Лачиновский», и просто «Лачинов» – по фамилии бывшего владельца-декабриста. Профиль был не типичным для среднерусских широт – плодоводство в барском саду, где произрастало 5800 яблонь, 800 груш и 680 вишен. Осенью 1927 года губернский земельный отдел назначил заведующим совхозом 20-летнего агронома-садовода, еще не завершившего образование, одного из первых комсомольцев уезда (вступил еще при жизни Ленина) – Ивана Александровича Покопцева. Советское хозяйство было близко к краху: в штате, кроме директора, лишь объездчик да сторож, от сада осталось менее 50 гектаров. Как отмечают исследователи, новый директор начал широко привлекать сезонных работников, и уже летом 1928 года их количество приблизилось к трем сотням (больше, чем сегодня всех жителей Садового). За межсезонье Иван Покопцев организовал работу в саду, в 1929-м облпотребсоюз, снабжавший, между прочим, город Ленинград, получил 250 тонн яблок. Позже развил и другие направления сельского хозяйства. Как писал краевед, педагог Николай Немцев в книге «Земля кшенская», отец будущего деятеля кино за огромную работоспособность, честность, аккуратность, за большую заботу о тружениках совхоза пользовался большим уважением рабочих и жителей соседних селений.
В 1932-м родился Николай. Но из-за работы отец проводил с семьей (жену звали Дарьей Ипполитьевной) еще меньше времени.В дальнейшем Иван Покопцев перешел на службу в Народный комиссариат внутренних дел, служил в Тамбовской области, в звании младшего лейтенанта удостоен медали «За боевые заслуги» на Великой Отечественной войне.
Снимал балетного Гагарина и синих голубей
«Он инженер по образованию. Любовь к фотографированию привела его к операторской работе», – вспоминает знакомая Николая Ивановича – Валентина Назарова.
Его кинокарьера началась с работы ассистента оператора при киновоплощении всемирно известного балета на музыку Петра Чайковского «Спящая красавица» в хореографии Мариуса Петипа. Режиссеры Аполлинарий Дудко и Константин Сергеев задействовали труппу Ленинградского театра оперы и балета имени С. М. Кирова (ныне Мариинского), где Сергеев был главным балетмейстером. Главные партии танцевали Алла Сизова и Юрий Соловьев. Кино это было снято в 1964 году в павильонах «Ленфильма».Увертюра и на фоне черных скал замечаем женщину, при виде которой не ждем от нее ничего хорошего – сразу видно, что перед нами злая волшебница. Это Фея Зла, прославленная балерина Наталья Дудинская (жена Контантина Сергеева). Второй в кадре появляется под свою музыкальную тему добрая Фея Сирени (Ирина Баженова). Этот пролог визуализировал предстоящее противостояние зла и добра. Николаю Ивановичу пришлось снимать фей (Нежности, Беззаботности, Щедрости, Резвости, Смелости) на фоне облаков, колосьев, распушившихся одуванчиков, белой лилии и журчащей воды ручья. Молодому дебютанту удалось заснять во всей красе рекордный прыжок премьера Юрия Соловьева – поклонники не случайно называли его… Юрием Гагариным. От поцелуя принца Аврора просыпается. Одновременно вспыхивает огнем и исчезает злая фея – злу настал конец. Вслед за принцессой пробуждается королевский замок. А вскоре по приглашению феи в замок пожаловали гости – герои волшебных сказок. Станцевали для благодарной публики Белая кошечка и Кот в сапогах, принцесса Флорина, Голубая птица. Не случайно десять с небольшим лет спустя именно курянину поручат работу над еще более иносказательным советско-американским проектом «Синяя птица», о котором речь пойдет чуть ниже.
Следующей картины Николаю Покопцеву пришлось ждать четыре года. В 1968-м ей стала экранизация молодежной мелодрамы Виктора Розова «В день свадьбы». С этого времени Николай Иванович будет нарасхват у самых известных режиссеров. Впрочем, в 1969 году Динара Асанова еще только защищала диплом. Ее «Рудольфио» (по произведению Валентина Распутина) чопорные преподаватели обвинили чуть ли не в намеках на «Лолиту» Владимира Набокова, что повлияло на карьеру Асановой. Теперь давно уже стало очевидным, что блюстители морали искали черную кошку там, где ее нет.
«Герой Юрия Визбора, кажется, не делает ничего особенного, – отмечали киноведы, – просто изредка общается с девочкой, но где-то на подсознании понимаешь, общение это сплошь соткано из такта, внимания, заботы, чувства ответственности. Да, он в душе одинок, это видно, и будь Ио, так зовут героиню, постарше, кто знает, чем бы закончилась история. Ее порывы совершенно чистые и невинные, стремление к душевной близости, просто не могут не найти отклик в сердце героя. Но жирная черта нравственности и порядочности – одно из действующих лиц этого фильма».
Вскоре Николаю Покопцеву дали необычное задание – освещать чемпионат мира по лыжному спорту 1970 года. Это было новое слово в репортажном жанре: впервые советские зрители наблюдали за спортивным состязанием в цвете. Кроме показов текущей хроники в телевыпусках спортивных новостей, отснятый в Чехословакии материал послужил основой сначала для документального фильма «Золото высоких Татр», а затем для одного из лучших отечественных художественных фильмов на спортивную тематику «Ход белой королевы». Третий приз «Бронзовая медаль» на IV фестивале спортивных фильмов в Одессе (1972); приз «Хрустальный кубок» Комитета по физической культуре и спорту при Совете министров СССР и Федерации спортивного кино СССР на V Всесоюзном кинофестивале (1972); Почетный диплом фильму на XXIII фестивале трудящихся в (Чехословакии) (1972); Гран-при на XXVII фестивале спортивных фильмов в Кортина д’Ампеццо, Италия (1972); Главный приз «Золотой рододендрон» на XXI фестивале «Читта ди Тренто» о горах и их исследованиях в Тренто, Италия (1973) – вот перечень наград, завоеванных кинолентой. Как тот самый бенефис сборной СССР, когда наши лыжники выиграли семь золотых медалей из 10.
А затем, в эпоху так называемой «разрядки» между СССР и США, «Ленфильм» и Голливуд в лице студии «XX век Фокс» в 1976 году начали съемки всемирно известной сказки «Синяя птица» Мориса Метерлинка. Они должны были продолжаться 100 дней, но растянулись на 9 месяцев, поставив рекорд длительности. Бюджет поднялся с 2,4 до 8 млн долларов, примерно вдвое выше средней стоимости голливудского фильма и в 20 раз – советского. Среди причин – два разных сценария, на основании которых советская и американская группы составили разные бюджеты и разное расписание съемок; языковой барьер; разные технические приемы съемок и культурные различия между двумя командами. Американский технический персонал жаловался на «доисторическое» оборудование Ленфильма. «Ты не поверишь, – говорил один из редакторов коллеге, – но этот фильм редактировался на машине 1921 года, такой, на которой Эйзенштейн снимал «Броненосец Потемкин»».
Главным оператором с советской стороны был назначен Йонас Грицюс, который оказался хорошим организатором и прилежным работником, но, как выяснилось, никогда ранее не работал с цветной пленкой. Он испытывал проблемы даже с освещением Сисели Тайсон (Кошки), поскольку никогда не снимал чернокожих актеров. А ведь еще для фильма была необходима стая синих птиц. И художники несколько дней раскрашивали обычных голубей. Многие птицы умерли от токсического шока (правда, выжило достаточно, чтобы снять нужную сцену). Прямо в разгар работы Грицюса заменили на более технически подкованного Покопцева.
Особые мучения доставляли капризы заокеанских суперзвезд. Например, Элизабет Тейлор требовала, чтобы в аэропорту Пулково ее встречал эскорт мотоциклистов. Джейн Фонда ожидала, что будет очень популярна в СССР как героическая «левая» диссидентка, один из лидеров кампании против войны во Вьетнаме. Однако единственной темой, которую хотели обсуждать журналисты, был ее недавний развод с Роже Вадимом. Позднее Фонда попыталась вовлечь в политические дискуссии советских участников съемок, но получила в ответ лишь раздражение. «Никогда не думал, что американка будет цитировать мне Ленина», – сказал ей Николай Покопцев.
Но все на свете заканчивается, и «Синяя птица» с участием таких звезд, как Элизабет Тейлор, Джейн Фонда, Ава Гарднер, Маргарита Терехова, Георгий Вицин, Олег Попов, все же вышла на экраны двух стран.
Еще одной советско-американским проектом, который героически вытянул Николай Иванович, стал фильм «Пляска Смерти» 1992 года. Потрясающие виды нашей Северной столицы, изумительная архитектура и белые ночи – все это, несомненно, придает фильму особый колорит. Название фильм получил не случайно. «Dance Macabre» – аллегорический сюжет живописи и словесности Средневековья. В его основе лежали идеи о ничтожестве человеческой жизни, ежеминутно угрожаемой кончиною, о мимолетности земных благ и несчастий, о равенстве всех и каждого пред лицом смерти. Исполнителем сразу двух главный ролей и, не побоимся этого слова, звездой фильма стал Роберт Энглунд, который тремя годами раньше исполнил роль Эрика Дестлера в фильме Дуайта Литтла «Призрак оперы» (а еще – Фредди Крюгера, обожженного монстра-убийцу с когтями неимоверной длины в «Кошмаре на улице Вязов»). Создатели «Пляски Смерти» сделали на Энглунда основную ставку, вплоть до того, что в Америке фильм получил второе название «Phantom of the Opera II», хотя фильмы на самом деле между собой никак не связаны, это две совершенно разные истории. Собственно говоря, расчет себя оправдал – именно потрясающая актерская игра Энглунда наряду с операторским мастерством Николая Покопцева превратили низкобюджетный фильм ужасов в эффектное зрелище.
Основной сюжетный ход – то, как главный герой, сумасшедший маньяк, переодевается в свою давно умершую возлюбленную, представляясь окружающим несуществующей «мадам Горденко», несомненно, является отсылкой к бессмертному шедевру Альфреда Хичкока «Психоз». А основная сюжетная линия, когда молодая американка отправляется учиться в знаменитую балетную школу, где ученицы начинают погибать одна за другой, – это отсылка к фильму «Суспирия» Дарио Ардженто, который спустя несколько лет снимет свою версию «Призрака оперы».
Признательность коллеги
Теплые слова о товарище произнес специально для «ГИ» в телефонном разговоре народный артист России, заслуженный деятель искусств, лауреат Государственной премии, обладатель главных наград ряда самых престижных кинофестивалей Константин ЛОПУШАНСКИЙ.
– Николай Иванович Покопцев, на мой взгляд, замечательный, один из лучших операторов ленинградской художественной школы кино. Меня судьба свела с ним на фильме «Письма мертвого человека». И было наше сотрудничество долгим-долгим – он со мной работал до картины «Конец века» 2000 года. Такое долгое сотрудничество, конечно, переросло в большую дружбу. Меня поражала его потрясающая надежность, для меня это очень важно в операторе, как в ближайшем товарище, который способен понять мои мысли, зайти в этот мир и осуществить все это своим мастерством, умением.
В начале нашего сотрудничества фильмы снимали на пленку, а не на «цифру», и очень часто случались накладки: с кассетой, с чем-нибудь еще, – техника была несовершенная. Но меня и всю группу поражало техническое мастерство Николая Ивановича: если что-то где-то ломалось, не срабатывало, то все бежали к нему. И он все чинил, находил время что-нибудь придумать и привести все это в нормальный вид.
Но, повторяю, для меня главным было ощущение дружбы, надежности. А так как кино – это фронтовые будни, то группа подвергается испытанию. Тем более все мои картины снимались в особо сложных условиях. И очень важно ощущать плечо помощника. Поэтому светлая память Николаю Ивановичу! Всегда буду его помнить. И, надеюсь, в фильмах, которые мы сделали, его имя будет обращать на себя внимание, новые зрители будут его открывать, узнавать все больше.
И напоследок расскажу мистический случай. В 2003 году я оказался в Америке, была поездка от «Ленфильма». В киноцентре показывали «Письма…», и в то время фильм вышел на диске от какой-то фирмы. И я удивился картинке: огромная красная луна, а внизу разрушенный город. Пришел заранее, пока народ еще собирался, и поражался: как эта картинка похожа на реальность! Там тоже была огромная красная луна над центром. А когда я уже вышел на сцену, меня позвали и сказали: был звонок из России – Николай Иванович ушел из жизни. Такие истории навсегда остаются в памяти. Но важнее то, что остается память о его творчестве.
В начале нашего сотрудничества фильмы снимали на пленку, а не на «цифру», и очень часто случались накладки: с кассетой, с чем-нибудь еще, – техника была несовершенная. Но меня и всю группу поражало техническое мастерство Николая Ивановича: если что-то где-то ломалось, не срабатывало, то все бежали к нему. И он все чинил, находил время что-нибудь придумать и привести все это в нормальный вид.
Но, повторяю, для меня главным было ощущение дружбы, надежности. А так как кино – это фронтовые будни, то группа подвергается испытанию. Тем более все мои картины снимались в особо сложных условиях. И очень важно ощущать плечо помощника. Поэтому светлая память Николаю Ивановичу! Всегда буду его помнить. И, надеюсь, в фильмах, которые мы сделали, его имя будет обращать на себя внимание, новые зрители будут его открывать, узнавать все больше.
И напоследок расскажу мистический случай. В 2003 году я оказался в Америке, была поездка от «Ленфильма». В киноцентре показывали «Письма…», и в то время фильм вышел на диске от какой-то фирмы. И я удивился картинке: огромная красная луна, а внизу разрушенный город. Пришел заранее, пока народ еще собирался, и поражался: как эта картинка похожа на реальность! Там тоже была огромная красная луна над центром. А когда я уже вышел на сцену, меня позвали и сказали: был звонок из России – Николай Иванович ушел из жизни. Такие истории навсегда остаются в памяти. Но важнее то, что остается память о его творчестве.
- Комментарии
Загрузка комментариев...
ДРУГИЕ МАТЕРИАЛЫ
