Сергей Грибков: от басен до икон
Свежий номер: 21 марта 2024 (4961)
тираж номера: 4050 экз.
Архив номеров
USD 77.17
EUR 77.17
Версия для слабовидящих
Электронная копия газеты Оформить подписку
16+
Сергей Грибков: от басен до икон
200 лет исполнится 4 июля со дня рождения Сергея Грибкова (1822-1893), живописца исторического и бытового жанра, портретиста, иконописца. Для жителей Курска это имя дорого, прежде всего тем, что творения этого несправедливо подзабытого мастера всегда можно увидеть в Сергиево-Казанском кафедральном соборе.

«Поздновато начинаете…»

Яков Грибков, дедушка живописца, был одним из самых знатных и «крепких» купцов города Касимова. Хоть и не поднималась эта семья в иерархии табелей о рангах выше третьей гильдии, но имела прочные и устойчивые позиции в купечестве на рубеже XVIII-XIX веков. Как и другие, они торговали хлебом, молоком, медом, имели собственный постоялый двор и всегда возглавляли список касимовского купечества. Однако в начале 1800-х произошел ряд событий, которые сначала просто подорвали благополучие семьи и выбили из колеи ранее столь ладную жизнь, а впоследствии и полностью разорили Грибковых. В 1806 году умер Яков Гурьевич, оставив все хозяйство на плечах супруги Февроньи Никитичны. Дом Грибковых до 1811-го возглавляла эта женщина, которая не только продолжила купеческое дело, но и воспитывала троих детей. В 1812 году капиталом начал распоряжаться Иван Яковлевич, будущий отец художника. А далее – наполеоновское нашествие, разорение тысяч российских купеческих семей, среди которых не миновали этой доли и Грибковы.
В 1822-м, 4 июля, в разоренной бывшей купеческой семье родился сын Сергей. Никто и никогда не пророчил ему будущего живописца. Юноша, конечно, «порисовывал», но было совершенно ясно, что занятие это никакое не купеческое, с делом семьи никак не связанное, а потому пустое. Годы шли и, казалось, уже поздно приступать к изучению тайн прекрасного…
Все изменилось в 1841 году, когда по служебным делам в Касимов прибыл барон Сергей Строганов, известнейший меценат, да и вообще яркая фигура того времени. Взглянув на работы 19-летнего Сергея, он рекомендовал ему срочно идти учиться и даже предложил начать посещать свою рисовальную школу в Москве. Однако имелось условие: юноша должен был сам содержать себя, что зависело только от отца, Ивана Яковлевича. Последний, в свою очередь, долго сопротивлялся, не давая сыну благословение (и средства для обучения) – как выше было сказано, занятие это пустое и денег в семью не принесет, но в итоге, неизвестно благодаря чему (возможно, повлияли на него уговоры соседей-купцов Барковых) согласился.
В 1844-м Сергей Иванович, будучи уже в достаточно критическом возрасте, приступил к обучению художественному ремеслу. В 1846 году его отец вновь вступил в купеческую гильдию и отправил письмо в городскую думу с прошением о выдаче Сергею свидетельства для продолжения обучения и получения звания свободного художника. Несмотря на тот факт, что художник пришел в мир искусства достаточно поздно, это сполна компенсировалось его необыкновенной целеустремленностью и прилежностью. В 1851 году за картину «Испанка, молящаяся в церкви» он получил похвальную грамоту. За работу по повести Николая Гоголя «Ссора Ивана Ивановича с Иваном Никифоровичем» Грибкову было присуждено первое место на конкурсе Московского общества любителей художеств. На картине, хранящейся ныне в Государственном Русском музее, изображена кульминация ссоры двух приятелей. «Вся группа представляла сильную картину: Иван Никифорович, стоявший посреди комнаты в полной красоте своей без всякого украшения! Баба, разинувшая рот и выразившая на лице самую бессмысленную, исполненную страха мину! Иван Иванович с поднятою вверх рукою, как изображались римские трибуны! Это была енеобыкновенная минута! Спектакль великолепный! И между тем только один был зрителем: это был мальчик в неизмеримом сюртуке, который стоял довольно покойно и чистил пальцем свой нос».
В 1852-м он был удостоен звания неклассного художника исторической живописи, но не оставил обучения. Выпустился из Московского училища живописи и ваяния только в 1856 году.
После окончания учебы Сергей Иванович остался жить и работать в Москве, продолжая писать не только исторические полотна, но и все чаще обращаясь к жанровой живописи, монументальному творчеству и работая над частными заказами. Небольшие по размеру, но наполненные динамикой повседневной жизни картины Грибкова были новым словом в этот период развития жанровой живописи.

Сапожник без сапог

Удивительно, но искусный мастер, чье творческое наследие исчисляется десятками полотен и икон, не оставил автопортрета. Так что облик творца навсегда скрылся от нас. Зато в изображении других лиц он был виртуозом. В картинной галерее родного Касимова хранится его портрет «Душенька». Считается, что он изображает героиню знаменитой шутливой поэмы классика XVIII века Ипполита Богдановича, чей жизненный путь завершился в Курске. Как она оказалась в касимовском музее, можно только представить. В купеческом городе во второй половине XIX века были любители живописи, да и в окрестных дворянских усадьбах собирались неплохие коллекции.

Милое лицо юной Душеньки, кажется, повторяется потом в других работах живописца – тот же разлет бровей, те же глаза – спелые вишни, та же форма носа. Это и дама с маской, и девушка, молящаяся в церкви… Только героини других полотен художника старше. Кажется, он писал свой идеал женской прелести, расцветающей и расцветшей.

Наиболее интересные из созданных художником произведений: «Прачка», «Мальчик с клеткой», «Школьник с собакой», «Киевлянин переплывает Днепр под стрелами печенегов», «Крестьянин стрижет овцу», «Девушка у колодца», «Кот и повар», «Ссора Ивана Ивановича с Иваном Никифоровичем», «Кутеж приказчиков», «Портрет доктора Н.Е. Мазурина», «Обед Хлестакова», «Портрет Н.А. Мосолова», «Праздник жатвы», «Женщина у фонтана», «Проводы рекрута», «Бабушкин сундук», «Праздничный день чиновника», «Благословение невесты», «Таланты и поклонники», «Прятки», «У зеркала». Как это часто случается в жизни, полотна талантливых художников рассказывают вдумчивым зрителям гораздо больше, чем пухлые исторические манускрипты. Особенно, если на них попадают сцены из современной авторам действительности.

Кот и… царь

Нет, речь пойдет не об иллюстрации Сергея Грибкова к хрестоматийной басне Ивана Крылова «Кот и повар». Рассмотрим его картину «Годунов показывает своей дочери Ксении портрет жениха» 1876 года. В общем-то, история тщетных попыток царя Бориса Годунова выдать свою любимицу хоть за какого-то заморского принца достаточно хорошо известна многим со школы. Не секрет и то, что принцессой Ксении стать так и не пришлось, хотя умная, прелестная, образованная девушка могла составить счастье любой коронованной особе. Царю Борису во что бы то ни стало нужно было упрочить свою власть, поэтому замужество дочери являлось, в первую очередь, шагом политическим, и уж потом – семейным. Царевна же Ксения была совсем не прочь поменять статус, тем более, что речь шла о милейшем принце Иоанне, брате датского короля. Кроме титула, Иоанн имел ум, приятную внешность, был образован и галантен по-европейски. Итак, главные действующие лица застыли в картинных позах, так что можно рассмотреть их, не боясь вспугнуть.
На переднем плане сидит сам царь Борис, в глубокой задумчивости глядя на дочь. Черты его спокойного красивого лица говорят об огромной силе воле, властности, уверенности в себе. В его взгляде читается гордость и скрытая радость от того, что все складывается так замечательно: нашелся жених, и Ксения довольна, и наконец-то Европа перестанет коситься на «ненастоящего» царя. Правой рукой он опирается о ручку стула, готовый вскочить с места, чтобы горячо обнять почти уже принцессу.
Безупречный лик девушки скрывает затаенное торжество. Она не может отвести глаз от портрета Иоанна, любуясь его молодостью и радуясь, что сможет быть счастлива, не переча отцовской воле. Ее обнимает мать, Мария Скуратова-Бельская, с нежностью и любовью вглядываясь в милые черты. На женщин, стоящих в глубине картины, направлены потоки света, льющиеся сквозь окно светлицы. Именно семейные трогательные и глубокие чувства более всего важны для художника. Чтобы ни случилось дальше, сейчас личные интересы сошлись воедино, поэтому легко и радостно всем участникам.
Кошке, играющей на полу с ниткой заброшенного шитья, дела нет до людских планов и амбиций. Но именно она является той лакмусовой бумажкой, которая отражает истинную атмосферу картины: счастливы все. Красочная, с мастерством написанная сценка из прошлого, кажется остановленным кадром исторической хроники. Нажми на кнопу «stop», и Ксения снова шагнет к портрету, а отец все-таки поднимется со своего места, чтобы приголубить ее. Кошка спрячется под рамку или отправится путаться под ноги хозяевам, как это принято у всего кошачьего рода во все века.
Да, ощущения совпали: Сергей Иванович смог передать именно те эмоции, о которых через 150 лет узнали и мы. И в этом какая-то особая магия живописи; ведь только она может сохранять живые импульсы человеческих чувств сквозь время, разделяющее эпохи.

В Москве у Сергея Ивановича Грибкова был собственный дом у Калужских ворот. О его семье ничего не известно, кажется, ее не было. В доме у Калужских ворот, по воспоминаниям репортера и писателя Владимира Гиляровского, Грибков держал большую мастерскую церковной живописи. Здание было большое, двухэтажное, жители его – мастеровые, прачки, рабочие – «никогда ему не платили за квартиру, а он не только не требовал платы, но еще сам ремонтировал квартиры, а его ученики красили и белили». «В его большой мастерской место было всем», у Грибкова молодые живописцы находили ночлег и пропитание, а он сам с готовностью помогал им, памятуя о том, как непросто провинциалам приходится в столице.

Там пышная свадьба была…

По отзывам современников, Сергей Иванович был скромным и отзывчивым человеком, всегда готовым помочь товарищам по профессии. Дружеские отношения еще со студенческих времен связывали его с известным пейзажистом Алексеем Саврасовым. В 1848 году Сергей Иванович помог Алексею Кондратьевичу восстановиться в Училище живописи, ваяния и зодчества и продолжить образование в пейзажном и перспективном классе, возглавлявшемся Карлом Рабусом. Он же первым обратил внимание на выдающиеся способности друга и попросил одного состоятельного художника «помочь молодому Саврасову выбиться на свойственный ему путь». В письме великому Павлу Третьякову от 13 февраля 1871 года Саврасов, бывший в то время в Ярославле, сообщил, что он попросил Грибкова внести необходимые поправки в свою картину «Печерский монастырь под Нижним Новгородом». Это произведение было приобретено Третьяковым у автора для выставки. Когда же в 1980-е Саврасов был уволен из Училища, лишился семьи и жилья, Грибков до самой его смерти помогал художнику материально, и бесприютный академик живописи нередко проживал у него в доме.
Историю всем известной картины Василия Пукирева «Неравный брак» и всю трагедию жизни автора Сергей Грибков знал не понаслышке. Старый важный чиновник был реальным князем Цициановым, несчастная девушка рядом с ним – несостоявшаяся невеста Пукирева, а стоящий с напряженно скрещенными руками молодой человек – это сам брошенный художник. О Пукиреве Грибков всегда говорил: «Ведь это же Дубровский, пушкинский Дубровский! Только разбойником не был, а вся его жизнь была как у Дубровского – и красавец, и могучий, и талантливый, и судьба такая же!». Тот же наблюдательный Владимир Гиляровский пишет: «При жизни Грибков не забывал товарищей. Когда разбил паралич знаменитого В. В. Пукирева и он жил в бедной квартирке в одном из переулков на Пречистенке, Грибков каждый месяц посылал ему пятьдесят рублей с кем-нибудь из своих учеников».
Сам же Грибков в последние годы своей жизни также находился в очень стесненных материальных обстоятельствах. В 1880-е Грибков расписал Вознесенский собор в родном Касимове, стены Екатерининской больницы в Москве. В последние годы художник с картинами не работал, писал иконы, расписывал церкви – в Гурзуфе, в Москве – Пятницы Параскевы, Михаила Архангела в Овчинниках, Святого Николая на Маросейке, и, как уже говорилось, кафедральный собор в Курске, где чудо декоративно-прикладного искусства – 18-метровый резной иконостас – насчитывает 56 икон. Для Иваново-Вознесенска он также создал несколько иконописных произведений. Это большие запрестольные образы в трех алтарях (главном и приделах) Покровского собора: «Снятие со креста», «Богоматерь», «Господь Вседержитель» и в Преображенской церкви – образ «Воскресение».
Умер он в Москве 16 декабря 1893 года в возрасте 73 лет. Тот же Владимир Гиляровский в книге «Москва и москвичи» писал, что расходы по его похоронам ввиду крайней бедности умершего взяли на себя знакомые художника. В газетной заметке, посвященной памяти живописца, Грибков назван мастером, «преимущественно известным по церковной живописи». Однако портреты, жанровые и исторические произведения этого мастера свидетельствуют о неповторимости его таланта и высоком художественном уровне его творчества.
Картины Грибкова находятся в Третьяковской галерее, Государственном Русском музее, в художественных музеях Баку, Краснодара, Рязани, Касимова и других картинных галереях.

Фото с collectart.ru
Фото с ru.wikipedia.org
Фото с sergt-kazan.cerkov.ru
Фото с kosmuzeu.ru
  • Комментарии
Загрузка комментариев...

ДРУГИЕ МАТЕРИАЛЫ