Службу несла исправно, чужих на объект не пускала, за что и получала паек от строителей.
Поздней осенью она произвела на свет четверых щенят. Но случилось непоправимое: перебегая дорогу, собака угодила под колеса машины. Малыши остались одни.
Постепенно стали наведываться в редакционный двор – поближе к людям. Журналистская братия тут же взяла их под опеку. Вначале поили молоком, а когда щенята немного подросли и начали есть самостоятельно, им доставались самые вкусные кусочки. Бутузы были столь очаровательны, что троих из них наши читатели забрали «в хорошие руки». Остался один – очень похожий на маму (в роду у той явно была благородная овчарка), на высоких лапах и с огромными коричневыми глазами. Вот только уши немного подвели: они не стояли торчком, как у овчарки, а висели лопухами. Дали ему кличку Барон.
Иногда Бароша поднимался по ступенькам и, если его настоятельно приглашали войти, проникал в редакционный коридор. Мы делились с ним обедами, а он, виляя хвостом, добросовестно поглощал и котлеты, и куриные крылышки, и бутерброды с колбасой.
Начало зимы в тот год было на редкость теплым, и песику ничто не угрожало. Но в конце первой недели декабря ударили морозы. Надо было срочно решать, куда пристроить Барона, и народ принялся уговаривать меня:
– Живешь в частном доме, без собаки никак нельзя. Возьми Барошу. А если уж совсем придется не ко двору, то по весне вернешь обратно.
Сергей Михайлович добавил: «Собачка небольшая, много места не займет».
Две Васильевны – Людмила и Нина – пообещали снабжать пропитанием.
Когда я как раз обмозговывала все «за» и «против», в редакцию пришел супруг. Славентий посмотрел в глаза Барону, Барон посмотрел в глаза Славентию. Это была любовь с первого взгляда. Пес завилял хвостом, а когда муж попросил его: «Дай лапу, друг», послушно положил ее в его ладонь...
До дома еще нужно было доехать. В автобусе бедолагу укачало, пришлось добираться пешим ходом. Несли щенка на руках. Он не возражал, лишь тихонько скулил, словно хотел сказать: «Не бросайте меня одного в незнакомой местности».
После утомительного путешествия Барон, чтобы снять стресс, плотно поужинал и, свернувшись калачиком, задремал на коврике.
За зиму мы прикипели сердцем к Барошке. Почти все члены нашей семьи полюбили ласкового и доброго пса. Исключение составил Маркиз – наш черный кот. Он давно жил в доме и считал, что территория эта, включая сад, огород, двор и улицу, принадлежит ему. За нее он нещадно дрался с окрестными котами. И, вот те на, новый четырехлапый сосед.
Барон в конфликты не вступал. Жил себе в пристройке на коврике и в дом не заходил. Когда потеплело, во дворе соорудили конуру, где он и обитал.
По весне появилась у него подружка – говорливая сорока. Она прилетала в гости, садилась на яблоню и без умолку рассказывала Барону последние новости. Он выходил из домика, садился под деревом и, задрав вверх морду, весь превращался в слух. Наговорившись, сорока улетала, чтобы вернуться на следующий день.
Маркиз какое-то время выжидал. Но все же решил показать, кто здесь хозяин. Кот ловко запрыгнул на конуру, с нее на дерево и с горящими глазами осторожно подкрался по веткам к сороке. Почуяв опасность, говорунья улетела.
Как расстроился Барон! Приняв стойку, он громко лаял, призывая кота к порядку. Но Маркиз, нисколько не тушуясь, спустился на крышу конуры. Напрасно Барон пытался его достать – мешала цепочка. Кот нарочно подходил вплотную к псу, но так, чтобы достать его было невозможно. Играл на грани фола.
Пришлось вмешаться и пожурить наглую черную морду. Маркиз важно, словно нехотя, повернулся к Барону спиной и с достоинством (не зря же он именовался Маркизом) удалился.
- Комментарии
Загрузка комментариев...