Хотите верьте, хотите – нет, но в новогоднюю ночь (если идет снег, а еще лучше – метель разыграется), аккурат без пяти минут двенадцать по нашему Первомайскому парку медленно проезжает старинная белая карета. А точнее сказать, по той части нынешней улицы Горького, что пересекает старый парк с севера на юг, деля его на две равные части. Кое-кто из горожан видел это транспортное средство: то ли настоящее, то ли призрак. На козлах экипажа дремлет кучер, на запятках – грум. Все происходит неспешно, но чувствуется, что четверка сильных лошадей готова сорваться и унести карету в далекие дали – отпусти только вожжи. А пока неспешно поскрипывают на ухабах деревянные колеса, застекленные двери не скрывают лица молоденькой девушки, что сквозь дрему всматривается в ночь, как будто надеется кого-то там увидеть...
Одним словом – призрак. Собственно, и дорога, на которой появляется карета, тоже не совсем реальна. Вроде бы есть она, а вроде бы и нет.
Никита, которому как раз в новогоднюю ночь исполнялось двадцать лет, поспорил с друзьями, что проверит правдивость этой байки. А вдруг правда? Может быть, кто-то решит сделать подарок имениннику и откроет тайну.
Он пришел в парк и устроился на лавочке совсем рядом с дорогой-призраком. Было уже без десяти минут двенадцать, Первомайский пуст и тих – все за праздничными столами. Легкий снег падал из верхних миров, откуда должно быть появится и сама карета...
Никите вдруг подумалось: если экипаж все-таки возникнет, доказать этот факт друзьям будет сложно. А если сфотографировать? Но вряд ли призрак совместим с цифровой фотографией. Впрочем... Он даже переложил поближе сотовый телефон из внутреннего кармана.
Снег усиливался, становилось зябко, именинник решил было покинуть свой пост, полагая, что свою задачу-«минимум» он выполнил. На самом деле – уже без двух минут Новый год, любители фейерверков начали свое громкое дело. К праздничному столу, где ждут друзья (должно быть, посмеиваясь над ним), не успеет, но есть надежда, что ему что-нибудь да оставят.
Но тут со стороны улицы Сонина едва уловимо в снежном мареве что-то послышалось: то ли легкая поступь лошадей, то ли постукивание колес на неровностях старинной дороги.
При этом город как-то странно затих: ни хлопушек, ни голосов запоздалых гуляк, ни шороха шин редких автомобилей.
Никита скоро различил фырканье лошадей и голос кучера, который негромко понукал своих подопечных. И вот из снежной круговерти выплыла белая карета, запряженная шестеркой крупных белых лошадей. Экипаж остановился как раз напротив Никиты, из распахнувшейся стеклянной двери показалось юное девичье личико.
– Сударь, соблаговолите подсказать бедной страннице, какой это город?
Голос был под стать облику его обладательницы – юный, нежный.
– Это Курск, сударыня, – ответил Никита, вставая со скамейки.
– А какой нынче год?
– Только что начался 2014-й.
– Стало быть, нас занесло совсем не туда, куда хотелось бы, – посетовала незнакомка, и Никите показалось, что на ее глазах блеснула слеза.
– Однако в Новый год не следует грустить, – продолжила девушка. – Наш Государь этого не любит. Я предлагаю отметить событие вместе. В моем походном сундучке есть бутылка шампанского, а в карете хватит места для двоих.
Не сомневаясь ни секунды и не забыв стряхнуть снег с пуховика, Никита поднялся в карету и расположился напротив хозяйки... Внутри было тепло и уютно. Мягкие бархатные сиденья, приглушенный свет масляного фонаря, на полу – медвежья шкура...
Шампанское в диковинного вида бутылке не сразу поддалось штопору, но в конце концов звук вылетевшей из горлышка пробки (в приоткрытую дверь) огласил-таки тишину парка да и города в целом.
Хозяйка кареты выглядела вполне реально. Соболиная, мехом внутрь, шубка, сапожки вполне в духе XVII века, тонкий аромат духов... Разве что лицо девушки отличалось бледностью, однако яркой синевы глаза вполне компенсировали это. Впрочем, уже после первого бокала шампанского на щечках начал проявляться нежный румянец ...
– Далеко ли путь держите, сударыня, и куда? – осмелился спросить Никита. – Давно ли в дороге?
– Да я уже и не знаю, – вздохнула девушка, – Вы, сударь, все равно не поверите... Скажите лучше, в ваших местах не встречался ли человек лет двадцати пяти от роду, в форме офицера Преображенского полка? Ищу его... Давно уже...
Такого Никита уж точно не встречал, о чем с сожалением сообщил незнакомке...
– Как жаль... – и снова призрак слезинки на нежной щечке.
Шампанское оставалось лишь на донышке бутылки, и Никита понял, что пора и честь знать.
– Желаю вам его найти, – сказал он, выходя из кареты. – В новогоднюю ночь всякое случается...
– Только не в эту... Коль встретите, передайте, что я жду его здесь каждую новогоднюю ночь – если будет снежная погода...
Карета двинулась в сторону улицы Максима Горького, оставляя после себя приятный Никите и вполне реальный запах лошадей...
Когда он уже шел в сторону Красной площади, навстречу пробежал человек в старинном военном мундире, придерживая шпагу на левом боку.
– Слышь-ка, любезный, – обратился он на ходу к Никите, едва переводя дыхание, – не видал ли карету белую здесь или окрест?
– Да вон она, сударь, из виду еще не скрылась. Догоняйте...
Человек в странном костюме, скользя по снегу старинного вида ботфортами, пустился за экипажем. Но не догнал: карета растворилась в воздухе, оставив после себя лишь вихрь снежинок. Они разминулись всего на полминуты...
Незнакомец вернулся, в сердцах ударил треуголкой о землю:
– Опять не успел...
Потом, отдышавшись, смахнул снег с гвардейских усов и снова обратился к Никите:
– А вы как здесь, юноша? В самый бы раз за праздничным столом поднять бокал с вином за Новый год и здоровье Государя.
– Да я уже успел... К тому же – в приятной компании...
Никита рассказал «гвардейцу» о нечаянной встрече и бутылке шампанского.
– Она велела передать, что будет ждать вас каждую новогоднюю ночь на этом месте. Если будет снежно...
– Ох уж этот снег, – вздохнул незнакомец, помолчав, – не всякий раз идет. Погода какая-то нерусская. Вот в наши времена...
Он вытащил из-за голенища сапога глиняную трубку, набил ее табаком из бархатного кисета, разжег и предложил Никите. Тот вежливо отказался, и гвардеец сам пустил клуб дыма, судя по которому, табак был крепчайшим – как и подобает гвардейскому офицеру.
– Княжна рассказывала нашу с ней историю? Нет... Ну, конечно, – это под запретом... Я всякий раз опаздываю... Но сегодня почти успел.
Гвардеец выбил трубку о каблук своего сапога и продолжил:
– Я тоже сохраню секрет... Здесь замешаны силы, с которыми нужно быть осторожным... Скажу лишь, что имел неосторожность зло подшутить над одним из приближенных государя – Яковом Брюсом, и он отомстил. Недаром про него говорят, что колдун. Генерала Алешку Шеина, что у вас воеводой был, он на тот свет отправил. А может быть, как и я, грешный, странствует сейчас Алексей Семенович по сей день где-нибудь между временами...
Гвардеец снова разжег притухшую было трубку. Если в первый раз Никита не успел разглядеть, как он это сделал, то на этот раз разглядел – от вполне современной зажигалки. Должно быть, заметив недоверие во взгляде собеседника, незнакомец пояснил:
– Купил здесь еще в прошлый раз. Вернее, обменял на золотую булавку. Такое огниво – зело полезная вещь. Наш полковник предлагал за него деревеньку немалую, но я отказался.
Звуки города постепенно возвращались. Судя по всему, время волшебства подходило к концу.
– Мне еще на пирушку офицерскую нужно успеть в Преображенские казармы... А потому ближе к делу: обещайте мне, сударь, что в следующий Новый год вы снова придете в этот сад, дождетесь карету и постараетесь задержать ее подольше. Может быть, поможете мне подоспеть во время. А если нет, то передайте княжне мои заверения в верности ей на все времена...
Город уже вовсю гремел петардами.
– Как у нас в Санкт-Петербурге, – улыбнулся преображенец. – Я помню ваш город совсем другим. Когда-то вместе с Государем я проезжал через него, следуя к Полтаве... От того Курска остались узнаваемыми лишь холмы, да и те уже без оврагов... Прекрасные дороги, но пробки – сегодня не успел именно из-за них. Пришлось подарить таксисту золотой перстень, чтобы он нашел обходные пути. Не помогло...
Никита секундой отвлекся на вспышку фейерверка, а когда вернулся взглядом к собеседнику, того уже не было. Лишь забытая глиняная трубка дымилась на скамейке, подтверждая факт фантастической встречи...
Стало быть, в следующий Новый год снова придется померзнуть. Нужно выполнить просьбу гвардейца.
Никита на манер преображенца выбил трубку о каблук и положил в карман пуховика, сожалея о том, что не может спрятать ее за голенище гвардейского ботфорта.
Окончание истории – в следующем номере
- Комментарии
Загрузка комментариев...