Детство, опаленное войной…
Свежий номер: 21 марта 2024 (4961)
тираж номера: 4050 экз.
Архив номеров
USD 77.17
EUR 77.17
Версия для слабовидящих
Электронная копия газеты Оформить подписку
16+
Детство, опаленное войной…


Из воспоминаний жительницы Курска Альбины Ивановны Проскуриной, записанных ее дочерью Еленой Проскуриной    
«ГИ» продолжают серию публикаций, которую назвали «Страницы памяти». Это рассказы очевидцев далекой войны, записанные их детьми, внуками, правнуками. Мы попытаемся на страницах газеты сохранить правдивую историю и донести ее до нынешних поколений.
...Когда началась вой-на, мне было 8 лет. Помню ее начало – 22 июня, воскресенье. Папа почему-то запретил нам идти на улицу. Сам как вкопанный застыл перед радио, по которому передавали сообщение Молотова. После его речи все вокруг были в страшном оцепенении, никто не знал, что ждет в будущем. Отец, коммунист, член ВКП(б) с 1918 года, немедленно отправился в райком. Мама со старшими сестрами пошла в магазин за хлебом, мылом, солью, мукой и спичками, а я осталась дома одна. Мне тогда было очень страшно, хотелось плакать.
Райком партии направил отца в военкомат заниматься вопросами мобилизации. Он был на казарменном положении, поэтому нас навещал редко. Я сама ходила в военкомат, правдами-неправдами просила часовых пропустить меня, чтобы повидаться с отцом, передать ему привет от родных и близких.
В конце октября 1941 года отец с последними войсками покинул город. Нашей семье предложили эвакуироваться в Стерлитамак, но мы не хотели уезжать, решили дождаться возвращения отца. В дни оккупации города было голодно и очень страшно. Однажды я сказала маме, что, если фашисты придут в дом и начнут забирать еду, я буду кричать и плакать. Мама строго-настрого запретила мне делать это. «Фашисты расстреляют всю нашу семью», – строго сказала она.
Самое страшное случилось 7 января 1942 года. Отец из партизанского отряда по заданию пришел в город,  но на Красной площади был арестован немцами. Мы даже не знали, жив ли он или нет.  После этого у нас конфисковали все имущество, установили слежку. Мама вместе с  женами других арестованных каждый день дежурила возле стен гестапо, чтобы узнать о судьбе отца.
Навсегда врезалось в память, как 19 января 1942-го из ворот гестапо выехал черный грузовик, и жандармы с овчарками стали выводить из камер избитых, окровавленных людей и с грубой бранью и пинками грузить их в машину, которая направилась в сторону Московской площади. Женщины с детьми бросились вслед за машиной, но не сумели ее догнать. Через час машина вернулась обратно пустая, собравшихся женщин и детей  эсэсовцы стали разгонять, стреляя в воздух.
В это время в Москве вышла газета «Красная Звезда», где была опубликована статья о гибели отца. В 1944 году экземпляр газеты нам передали родственники из столицы. С того самого момента мы бережно храним эту газету, для нас пожелтевшие от времени страницы стали семейной реликвией, напоминающей о подвиге отца. В музее боевой славы Поста №1 юные следопыты открыли стенд, посвященный памяти нашего отца.
Проклятая война забрала не только отца. 25 мая 1942 года двоих моих несовершеннолетних сестер угнали в фашистский плен в Германию. Они работали на фабрике Бауэра. Они трудились по 20 часов в сутки, их били, над ними издевались, их унижали... Но никогда, ни на одно мгновение сестры не забывали о том, что они – русские! Одна из них так и не вернулась из плена, другая заболела туберкулезом, долго болела и умерла от него.
Чтобы хоть как-то прокормиться, мы с мамой ходили в деревню пешком, поменяли вещи на продукты. Однажды пришли в деревню Ушаково, остановились у хозяйки Варвары. Она нас вкусно накормила, оставила отдохнуть до утра. Утром вместе с продуктами дала в дорогу икону Николая Чудотворца, сказала, что на подходе к городу, на пропускном пункте, немцы не будут нас досматривать, и  все у нас будет хорошо.
Когда мы подошли к пропускному пункту, немец только посмотрел на нас и отпустил домой. С того летнего дня икона Николая Чудотворца стала для нашей семьи оберегом. До сих пор мы передаем святыню из поколения в поколение.
Мама шила вещи, а я полола грядки, носила воду, чтобы  не умереть с голоду. Перед наступлением наших войск фашисты расстреливали семьи партизан.  Добрые люди помогали, прятали нас: днем мы сидели в погребах, при свете коптилки, а ночью – на печке, за трубой.
Освобождение города мы встретили со слезами радости на глазах. Но впереди было еще два долгих года войны. В марте 43-го  началась оборонительная работа. Тысячи женщин и подростков расчищали от снега взлетные полосы Восточного аэродрома. Начались бомбежки. 14 марта во время самой сильной погибло много мирных людей. Помню, в тот день я ждала маму домой, не зная, выжила она или нет. В отчаянии я выбежала на улицу, спрашивала о ней у прохожих... К счастью, мама вернулась, правда, в обе руки попали осколки. Когда раны зажили, она пошла рыть окопы и противотанковые рвы.
Летом 1943-го мама строила баррикады на улице Дзержинского. Курск был пуст. Лишь иногда вечером на улице можно было увидеть одиноко бредущего человека. В это время вражеская авиация совершала зверские налеты на наш город: ожесточенно и упорно бомбили железнодорожный узел станции Курск, непрерывным потоком с фронта шли санитарные эшелоны с ранеными. Во многих домах разместились военные госпитали:  мама сдавала кровь для раненых. Во время авианалетов сильно пострадали Восточный аэродром, жилой массив Мурыновки, погибли ни в чем не повинные мирные люди. Наш дом был разбит, в него попали две авиабомбы. В огороде образовалась глубокая воронка. Помню, когда шел дождь, она становилась похожей на лесное озеро. Эту воронку засыпали мусором со всего Кировского района. Страшно было и в бомбоубежище: земля сотрясалась, стены ходили ходуном.
Огромной радостью для нас было освобождение Орла и Белгорода. Все вокруг обнимались, целовались, плясали прямо на улицах. Мы плакали от счастья и не верили в то, что теперь можно ходить по улицам в полный рост, спать в чистой постели, есть за столом. Мы плакали и не верили в то, что остались живы.
В сентябре 1943 года люди постепенно начали возвращаться в свои дома, восстанавливать разрушенное войной, залечивать раны. Мы верили в светлое будущее и готовы были делать все, чтобы его приблизить.
Вместе с другими детьми я пошла в школу. Мою маму за работу в тылу наградили грамотами за подписями председателя горсовета Н. Масленникова и секретаря обкома партии В. Доронина. Перенеся муки и лишения войны, потерю мужа и дочери, она скончалась в мае 1965 года.
Мы надеемся, что вашими силами, уважаемые читатели, мы сохраним подлинную историю тех лет. Ждем от вас воспоминаний отцов и матерей, дедов и бабушек, которые не на словах, а на деле узнали, что такое война.
  • Комментарии
Загрузка комментариев...