Нет большего несчастья, чем хороший муж!
Свежий номер: 26 марта 2024 (4962)
тираж номера: 2509 экз.
Архив номеров
USD 77.17
EUR 77.17
Версия для слабовидящих
Электронная копия газеты Оформить подписку
16+
Нет большего несчастья, чем хороший муж!


И в этом смогли убедиться зрители,  побывавшие в Курском драматическом театре имени А.С. Пушкина на премьере спектакля «Ктуба» («Брачный договор»).    
Народный артист России Евгений Поплавский давно знаком курской публике и любим ею. Как актер прежде всего. И Дед  Мороз с солидным стажем. Но только заядлые театралы скрупулезно подсчитывают его очередные удачи на другом, не менее сложном фронте – режиссерском. У обычного зрителя имя постановщика спектакля, как правило, быстро уходит из памяти.
По свидетельству самого Поплавского, этот пласт он «взрыхлил» в Курске, прежде всего, спектаклями для детей, сказками. Ибо, по глубокому его убеждению,  именно в этом жанре ярко и разнопланово раскрываются резервы души и актеров, и режиссера.
В багаже Евгения Семеновича – 10 таких замечательных подарков детворе – курской и челябинской (с 2001 по 2009 годы артист жил и служил Мельпомене в столице Южного Урала). И уже четыре работы для взрослого зрителя, – и все они ныне в репертуаре курского театра. Это «Голодранцы и аристократы» (2011 год),  «Правда – хорошо, а счастье лучше» и «Номер 13» (2014-й), «Ктуба» (2016-й).
«К удаче надо быть постоянно готовым», – говорил актер и писатель Леонид Филатов. То есть, всегда в рабочем состоянии, в нацеленности на победу.  Успехи на режиссерской стезе Евгения Поплавского определены не одним лишь постоянным творческим состоянием.  Мысль о том, что люди живут, зачастую не видя друг друга, отчетливо проступает не только во многих его актерских работах, начиная от первой заглавной роли на курской сцене (Николай Потехин в горьковских «Чудаках», 1984 год), но более – в поставленных им спектаклях. И это говорит о сложившемся творческом почерке. Наиболее обозначена эта мысль в «Ктубе».
Комедия. Еврейская притом. Значит, брызжущая иронией, юмором, а кое-где и сарказмом. Не трагическое повествование о судьбе народа (как в «Поминальной молитве» Григория Горина, поставленной в курском театре в 1990 году), но тоже порой драматичное представление жизни семьи, где ручейками, сливающимися в реку, переплетаются ничем не примечательный быт и романтические воспоминания, громкие ссоры и едва различимые мелодии любви, обыденное и возвышенное.
Автор – известный еврейский писатель и драматург Эфраим Кишон и переводчик  с иврита Марьян Беленький показали эксцентричную историю обычной израильской семьи, в которой неожиданное отсутствие ктубы (брачного договора родителей, предъявляемого при регистрации браков выросших детей) послужило поводом для выяснения отношений между отцом и матерью невесты, а заодно и всех остальных персонажей, вовлеченных в этот круговорот событий.
Режиссерское построение мизансцен позволяет четко обозначить несколько сюжетных линий, по которым развивается действие. Первая и поначалу сдержанная: соседи мы или нет?.. Здесь и нежелание Шифры (засл. артистка РФ Галина Халецкая) интересоваться сплетнями, и ее готовность бесплатно помочь соседке Яфе (засл. артистка  РФ Людмила Мордовская  и Ольга Легонькая), и все более нарастающее напряжение от притязаний Яфы на кусок чужого семейного пирога. И как итог неприкрытое противостояние Шифры, ее дочери Аялы (Юлия Гулидова и Екатерина Прунич) и примкнувшего к ним Буки (Евгений Сетьков и Михаил Тюленев) напору соседки.
Вторая – и главная – взаимоотношения Шифры и Элимелеха (засл. артист РФ Александр Швачунов). На протяжении всего спектакля идет непрерывная борьба между прошлым и настоящим с извечным вопросом: куда уходят любовь и нежность? (Она помнит фиалки, сорванные  для нее на лугу, а он… лошадь, на которой прискакал за нею).
И далее, последовательно: Аяла – и ее жених  Роберт (Сергей Тоичкин), довольно принужденная связь «из лучших побуждений»; Роберт – мама (только по телефону и в пересказе ее слов сыном, полностью подчиненным диктату матери); Буки – Аяла (от мгновенно вспыхнувшего интереса с одной стороны и показного раздражения с другой до обоюдного согласия на любовь и верность).
Но при этом спектакль отнюдь не распадается на части, наоборот, обогащается перипетиями всех этих линий  и являет собой крепко сбитое действо, в котором есть место и эксцентричным, и лирическим сценам.
Все происходит на одной площадке, оборудованной предельно скромно и узнаваемо (художник-постановщик лауреат Государственной премии России Александр Кузнецов). Типичный быт – со множеством дверей, ведущих в комнаты и службы; непритязательная мебель с набором необходимых для жизни предметов, вот только стол в середине явно притягивает взоры, обещая стать центром событий. Три стула, которым тоже отведена своя роль. Здесь интересны две детали, подчеркивающие национальный колорит: стена, имитирующая ширму (неотъемлемая часть мебели в еврейском доме), и хупа  (атрибут свадебного обряда иудеев), в данном случае – полог, осеняющий этот дом.
Довольно скудное это убранство используется режиссером весьма изобретательно. Стол – место встречи всех членов семьи за трапезой, «плацдарм» для демонстрации любимых героем – сантехником труб, кранов и инструментов в его бесконечных рассказах о «трудовых подвигах»; наконец, предполагаемая лежанка для несостоявшихся любовных утех. Короче, вокруг стола сконцентрированы все события, происходящие на сцене.
Безупречно разыграны сценки со стульями – экспрессивные и безумно смешные.  Шифра, убегая от разъяренного мужа, то с размаху кидает их, а Эли ловко ловит, то швыряет ему под ноги, а он резво перескакивает через преграды, догоняя свою «жертву». И становится понятным, что отнюдь не злость уже движет «разыгравшимся» супругом, а чисто мужской азарт.
Очень комично, но и романтично притом смотрится сценка, опять же со стулом, разыгранная дважды: сначала дочерью, наставляющей отца, как надо признаваться в любви, потом самого героя, желающего заполучить повторное согласие жены на «законный» брак.
В спектакле вообще хватает комизма: от самого посыла – поиска брачного свидетельства и вариантов его получения вновь, придуманного автором, до зримого воплощения текста пьесы режиссером и актерами. Так, Буки, волею случая попавший в дом Элимелеха, все порывается сорваться и убежать по своим делам, а Эли методично усаживает его на место, как нетерпеливого ребенка. Или позже, заметив, что голова Буки все время повернута в сторону Аялы, пятерней настойчиво возвращает ее на место, требуя внимания к себе. А перебрасывание стопки выглаженного белья от одного персонажа к другому! Все это проделывается легко и непринужденно, создавая  «нужную» суету в этой безалаберной и шумной семейке.
Смешна и музыкально органична сценка беготни, опять же  вокруг стола, решенная в стиле традиционных национальных па (здесь и в финале хорошо поработала балетмейстер Галина Халецкая).
А как мастерски, эмоционально, с великолепной жестикуляцией и мимикой разыграна сценка «сольного выступления» Шифры, смешно и горько повествующей о том, каким предстает в семейной жизни ее спутник!  Несколько минут фонтанирующей экспрессии, от гротеска до трагизма, – и вся душа и жизнь героини как на ладони. Похоже, что эта яркая картинка-вспышка находит отклик в зале не только благодаря игре актрисы. Ибо все представленное в ней практически «срисовано» с каждой семьи, живущей на просторах России, а не только в Израиле.
В дуэте Швачунова – Халецкой не чувствуется, что это – игра. Тот редкий случай, когда, принимая условность театрального действа, забываешь о нем.  Словно вдруг растаяла стена, за которой живут обычные люди, с их перепалками меж собой, объяснениями, непониманием и новым обретением былых чувств, не подозревая, что кто-то наблюдает за ними. И от этого еще более достоверными, несмотря на курьезность, кажутся все коллизии спектакля.
Швачунов - Элимелех – типаж узнаваемый. Любит работу, но более – себя в ней. Ревнитель порядка в доме, но сам – главный его нарушитель. Симулянт, спекулирующий на мнимых хворях. Всех упрекает в умалении роли главы семьи, но в жене видит лишь бессловесную служанку. Хитрюга, якобы не желающий волновать близких, но терроризирующий всю семью и напоказ флиртующий с соседкой. Набор качеств сам по себе непрост. Но если прибавить к этому и явственно проступающую ранимость и боязнь одиночества, и, как оказалось,  не погасшую любовь к жене, становится ясно, сколь сложный характер показал нам актер так достоверно, что усомниться в наличии этих черт не приходится.
В противовес ему героиня Халецкой предстает немногословной, неслышной, как тень, угождающей мужу. И лишь постепенно, набирая обороты, актриса раскрывает сущность Шифры: умна, иронична, со своими интересами, бережно хранимой любовью, умеющая постоять за себя и проявить характер. Эта роль – несомненная удача актрисы.
Совершенно потрясает запас энергии у этого дуэта в предельно насыщенном движением спектакле. И хватило ведь сил на бурный финальный танец с замысловатыми коленцами и темповой музыкой!
Персонажей немного, и практически все хороши по-своему. Блистательна Юлия Гулидова – в каждом движении. В ней играет все: тело, глаза, голос, мимика. Актриса демонстрирует отличную пластику, все у нее выходит словно само собой, естественно и кокетливо.  Жаль, что не дотягивает до этой планки вторая исполнительница роли невесты Екатерина Прунич.
Чрезвычайно интересна работа Сергея Тоичкина (Роберт), эдакого приличного еврейского маменькиного сынка, очень правильного (до занудства) и брезгливого. Постоянно обыгрываемая деталь: белый платочек, появляющийся как по волшебству в руках жениха, чтобы, садясь, подстелить на стул, диван и так же незаметно убрать. То есть, зрители отчетливо замечают этот трюк, но сам актер как бы   не акцентирует на нем внимание, выполняя его «на автомате». Он (уже другим платком!) и руку вытирает после знакомства с Буки, и губы от поцелуя невесты, предпочитая сам чмокать ее только в лоб. Типаж передан превосходно, при том, что зрителю в его игре открывается и второй план: сквозь комизм явственно проглядывает драматическая суть задавленного обстоятельствами и маменькиной властностью сына-недотепы. И, пожалуй, это единственный персонаж, в котором  стоящими штопором завитыми волосами, костюмом и кипой (шапочкой) на затылке   подчеркнута принадлежность к еврейской нации.
Невеста в итоге выбирает не Роберта, а Буки, и это понятно: член кибуца (вид коллективного сельскохозяйственного производства в Израиле) молод, хорош собой, раскован, ироничен, а главное, не скрывает своего интереса к девушке, что называется, наплевав на отсутствие ктубы, о которой ревностно печется Роберт с подачи маменьки. Исполнители существенно разнятся. Евгений Сетьков – отличный импровизационный актер, и все у него происходит спонтанно, предельно естественно. Михаил Тюленев – немного наивный, мальчишески беззаботный, с распахнутыми любопытными глазами, весельчак, не упускающий возможности почудить.
Роль «возмутительницы спокойствия» – соседки Яфы – тоже смотрится по-разному. Ольга Легонькая, которую критика позиционирует как актрису внешне трогательную и беззащитную, но со стальным характером, и в «Ктубе» предстает обаятельной, но хищницей. Ее героиня четко знает, чего она добивается, и, презрев все преграды, упрямо идет к цели, используя все женские «штучки», дозволенные и не очень.
И все же, сравнивая два стиля игры, нельзя не отметить, что ею роль ведется «на нерве», тогда как Людмила Мордовская пускает в ход всю свою женскую привлекательность и грациозность. Она  – воплощение изящества, даже в самых нелепых ситуациях. И хотя притязания ее героини к соседу тоже налицо, выглядят они мягче, с присущей еврейскому юмору тонкостью. Удачно найденная «голосовая» характеристика героини, правда, порой эксплуатируется слишком часто, и это перестает быть смешным.
Достойно  воплощены во многом, стараниями музыкального оформителя заслуженного работника культуры РФ Ильи Сакина и художника по свету Бориса Михайлова лирические сцены, великолепно подчеркнутые музыкой и игрой света. Как хороши эти дуэты жены и мужа, матери и дочери, и материнская песня, и растроганные воспоминания, что было «30 лет тому…», и какими они были – юные Шифра и Эли – чистые помыслами, с надеждами на счастливую жизнь…
Чем подкупает зрителя  новая работа режиссера Поплавского?  Это повод оглянуться каждому на собственный семейный очаг, подумать, как и когда начинаются метаморфозы прежде любящих людей в задавленных бытом, придирками и упреками, почти готовых к разводу чужих? Это посыл к переосмыслению отношений, к единственно верному утверждению (в спектакле из уст Элимелеха): «Человеку нужен кто-нибудь, кому бы он смог рассказать о своих проблемах». Тех, что занимают ум, что на сердце лежат, которые он может доверить только любящей душе, способной понять, простить и утешить…
…Над жилищем Борозовских провисает светлый полог, хупа, Богом освящаемый и охраняемый мир семьи. И в финале он колышется, «пляшет», в такт лихому танцу всех участников представленной истории. Остается лишь удивляться, как подвластны оказались актерам – и молодым, и более зрелым, и непростые па еврейской танцевальной стилистики, и все убыстряющийся темп.  Красивая точка в двухчасовом зажигательном действе, обрамленном «букетом» сплетающихся звуков, грустных и веселых, подчеркивающих и национальный колорит драматургической основы, и общий настрой спектакля – на позитив.
  • Комментарии
Загрузка комментариев...