Чилим-пелим и жареные гвозди
Свежий номер: 26 марта 2024 (4962)
тираж номера: 2509 экз.
Архив номеров
USD 77.17
EUR 77.17
Версия для слабовидящих
Электронная копия газеты Оформить подписку
16+
Чилим-пелим и жареные гвозди


Этой фотографии 70 лет. Если бы в родной деревне 2-й Воробьевке был музей, то этот снимок украсил бы его. И вот почему...    
Всем любопытно, какой после войны была родная деревушка! А в дореволюционный и довоенный период? Но нет фотографий. Не было их. Иногда, бывало, забредал приезжий из города фотограф, снимал все подряд – учеников и учителей, школу и природу. Но это кому как повезет.
В нашу деревню фотограф приезжал. Поработал полдня и оставил тысячам людей визуальную память о малой. И когда, случается, собираются земляки, достают эти фотографии и пошел-покатился разговор о прошлом. До телевидения  главным событием дней рождения был просмотр альбомов. Но альбомы появились позже – во второй половине  прошлого века. А до этого в больших семьях было по пять-шесть фотографий. В основном  мужицких. Заберут в армию – есть фотография, уехал на заработки – еще одна. Женщины из деревень почти не уезжали. Так как паспортов у колхозников не было, то и необходимости сниматься тоже. И вот эти редкие фотографии висели на стенах рядом с иконами. И дети росли и видели предков. Но миллионы наших колхозников уходили из жизни, не оставив после себя портрета. Пусть даже плохонького.
Эта фотография сделана в Курске по случаю окончания областного смотра  драматических коллективов области. Наш деревенский театр отличился – занял третье место. Это было что-то невероятное, неожиданное. Сейчас и вовсе воспринимается как сказка – неужели это было!
1947 год был самым голодным в истории Черноземья. Предыдущее лето было свехжарким и сухим. Некоторые речки можно было переходить вброд. Трава выросла мелкая и редкая. Картошка не уродилась. Зимой встал вопрос жизни и смерти. В деревнях почти не слышно стало песен и смеха.
Не знаю, кому конкретно пришла в голову мысль организовать драматический кружок. Наверное, хотели хоть как-то забыться на время о голоде и плохих мыслей, да и односельчан порадовать. Ведь самый лучший концерт тот, где выступают твои дети или внуки, а самый лучший театр тот, где играют односельчане.
Собрались. Репетировали пьесу Николая Погодина «Липочка». Неслыханное дело: в деревне – театр! Народу собралось в клубе даже больше, чем на фильм «Тарзан». А уж как реагировали односельчне! Понравилось. В райцентре выступили. И до Курска добрались. И третье место. То-то было радости!
Действительно народные артисты. Нижний ряд (слева направо).
Фельдшер Виталий Алексеевич КАЛИТИЕВСКИЙ. В то время фельдшер – все: и терапевт, и сердечник, и акушер. Прошел войну (все мужчины-артисты на фото – участники войны). Хорошо играл в шахматы и даже был два года чемпионом области среди селян. Потом закончил институт, работал в Понырях главврачом. Участвовал  в спартакиаде ветеранов-пенсионеров. Ушел из жизни в этом году в начале июня. Прожил более 90 лет.
Рядом на снимке – учительница Зоя Сергеевна ВОРОБЬЕВА. Она и Виталий по пьесе были  мужем и женой. Играли здорово, потому что дружили и любили. И вскоре поженились. Зоя Сергеевна ушла из жизни год назад. После себя Калитиевские оставили много детей, внуков и правнуков.
Колоритная личность – Иван Алексеевич ЛЫКОВ. Председатель сельсовета. Не по пьесе, а по жизни. Весельчак, остроумен. Запомнился односельчанам не по имени и фамилии, а по прозвищу – Чилим-пелим и жареные гвозди – за то, что, когда удивлялся и когда злился, говорил: «Ну чилим-пелим и жареные гвозди!». Откуда это у него? Дочь Валентина рассказала, что отец любил музыку и особенно оперетты и часто напевал какие-то песенки.  Может, оттуда?
Рядом с ним – учительница русского языка Дина ГУРЬЕВНА. Над ней во втором ряду крайняя справа – учительница немецкого языка Анна ГУРЬЕВНА. Это сестры. Горжусь – это мои сестры.
В верхнем ряду (слева направо)
Начальник управления культуры (скорее всего районного)  В.И. ЧУМАЕВСКАЯ – куратор   деревенского театра.
Учительница начальных классов Надежда Алексеевна БУЛАХ.
И далее интереснейшая личность – Петр Николаевич ВОРОБЬЕВ. Больше знакомый потомкам как Жифира. Откуда это прозвище? Не знаю. Может, он и сам не знал. Как даются прозвища и, главное, как они на всю жизнь прилипают, – тайна, непонятная и до сих пор. У нас в деревне прозвища были необходимостью – все были Воробьевы. За исключением трех-четырех дворов: Боевы, Поветкины, Коноваловы. В деревне было 15 Иванов Воробьевых и четверо из них – Иванов Александровичей. Как различать? Только по прозвищам.
В каждой деревне есть свои Щукари, унтеры Пришибеевы и прочие персонажи чеховских и шолоховских произведений. Жифира скорее всего не Щукарь, он – Василий Теркин. Веселый, красивый, остроумный и находчивый. Как он подписывался на заем! Сегодняшним людям это в диковинку. Заем – дело добровольное. Но не при Сталине. Колхозникам не платили ни рубля, но заем отдай – почти тысячу рублей. Откуда взять деньги, если у пацанов штанов сменных нет, а лапотки еще в ходу? Но тех, кто не подписывался, запирали на ночь в сельсовете, чтобы подумали об антигосударственном поступке. Когда к Жифире пришли агитаторы, он спросил:
– Сколько?
– Тысячу.
–  Пишите: тыщу двести.
Агитаторы в восторге. Из района даже корреспондент приезжал! Но Петр Николаевич тянул с возвратом долга. Почему? А нечего было отдавать. Тянул-тянул. А тут на его счастье объявили, что заем выполнен: по стране долг вернули – все отдыхают.
У него много детей, красавцы-ребята – вроде актера Юрия Яковлева.
Все герои этого снимка стали родоночальниками генеалогического древа. И это фото семидесятилетней давности даст возможность правнукам и внукам увидеть своих предков.
  • Комментарии
Загрузка комментариев...