Без вести пропавшие
Свежий номер: 26 марта 2024 (4962)
тираж номера: 2509 экз.
Архив номеров
USD 77.17
EUR 77.17
Версия для слабовидящих
Электронная копия газеты Оформить подписку
16+
Без вести пропавшие


Когда-то очень давно, еще в дни счастливого детства, в родном Тиме посмотрел художественный фильм «Без вести пропавший». Кинолента о советском офицере, который взорвал фашистский склад с боеприпасами и сам погиб при этом. Больше увидеть эту картину мне не довелось.    
Не знал я тогда и о том, как много сыновей остались пропавшими без вести для матерей. И не знал также (был еще ребенком), что и среди моих родных есть воины, которых принято считать ни мертвыми, ни живыми, а стало быть, «не зажечь свечи за здравие, и нельзя в помин души...».
Очевидец из прошлого
В семье мамы Евгении Наумовны в действующей армии служили четверо: старший брат Володя, она, младший брат Толик и сестра Нина. Евгения и ее младшая сестра Нина весной 1942 года добровольно вступили в 419-й отдельный батальон аэродромного обслуживания Второй воздушной армии. Летом сорок третьего принимали участие в Курской битве. Толик (родился в 1923-м) воевал в Заполярье, потом под Ленинградом, затем с японцами на Дальнем Востоке. А брат мамы Володя (мой дядя) пропал без вести. Буквально по крупицам пришлось собирать сведения о нем. Но самое главное, чему я чрезвычайно рад, – повезло найти фотопортрет!
Другая младшая сестра мамы Валентина Абилева после тщательных поисков все же разыскала небольшую довоенную фотокарточку старшего брата Владимира, имевшую дефекты-царапины. Пришлось отдать на реставрацию. Надпись на обороте плохо читается, видимо,  снимок когда-то был вклеен в альбом. Первые слова удалось разобрать: «На долгую добрую память дорогим родителям от вашего сына Владимира...». Дальше текст восстановить не вышло.
Еще при жизни мамы я начал вести записи в поисковых рабочих тетрадях – фиксировал на бумаге и ее воспоминания. Она рассказывала, что перед самой войной пришли два письма от Володи. В первом говорилось: «Мы на границе. Ситуация каждый день меняется. Сосед недружелюбный. Все время гудят машины. К чему-то готовятся...» Во втором письме Володя сообщал (тоже осторожно и иносказательно): «Мы на очень серьезном положении находимся. Нам приказано быть бдительными. Как бы чего не случилось. На той стороне движение усиливается...» Мама говорила мне, что в письме вроде упоминалась Бутурлиновка.
Понял, что воинская часть, где служил Владимир Шаламов, находилась в пограничном районе, недалеко от западной границы.
Не знаю, получала ли бабушка Федора Кирилловна извещение о том, что ее сын пропал без вести. Уже в наши дни удалось через интернет найти один интересный документ, датированный 18 марта 1951 года. Это письмо начальнику отдела по учету погибшего и пропавшего без вести рядового и сержантского состава, отправленное из Мытищинского районного военного комиссариата Московской области, подписанное Мытищинским райвоенкомом, полковником Жуковым и начальником 2-й части майором Затора. В письме говорится: «Ко мне обратилась гр. Шаламова Федора Фроловна, проживающая во вверенном мне районе, с просьбой сообщить о судьбе мужа Шаламова Владимира Наумовича, 1918 года рождения, военное звание рядовой, уроженца Курской области, призванного Звенигородским РВК Московской области 27 ноября 1939 года... В беседе с гр. Шаламовой Ф.Ф. установлено, что ее муж в апреле 1940 года проходил службу в 164-м артиллерийском полку, письменная связь с разыскиваемым прервалась в июне месяце 1941 года.
Прошу сообщить о судьбе Шаламова Владимира Наумовича для вручения извещения заявителю. Считаю возможным учесть пропавшим без вести на фронте Отечественной войны в сентябре месяце 1941 года.
Приложение: Справка 164 арт. полка – только адресату».
Из-за одинаковых имен бабушки и жены Владимира  вначале подумал, что эту бумагу присылали тогда в Тим на запрос Федоры Кирилловны, но потом понял, что ошибся.
Еще мама поведала, что однажды, уже в послевоенные годы, к ней в редакцию газеты «Тимская правда», где она работала ответственным секретарем, забежал на несколько минут незнакомый человек. Сказал, что очень торопится, так как приехал забрать семью из села Третьего Выгорного, и сейчас они уезжают, кажется, куда-то на Донбасс. Этот незнакомец несколько раз повторил слова: «Брата Володю больше не ждите! Он не придет!». Из его сбивчивой речи мама запомнила следующее:
– Мы были с Володей друзьями. В одном из боев нас ранило. Володю, меня и еще двух бойцов санитары отнесли немного в тыл, и мы остались одни. Воинская часть ушла. В селе никого не было. Несмотря на раны Володя перетащил товарищей в воронку (или яму), заросшую густым бурьяном. Пролежали двое суток. Вдруг ветерок принес запах дыма и борща. Все голодные, захотелось есть. Тогда Володя пополз за пустыми банками из-под тушенки. Взял несколько штук, а остальные из этой пирамиды загремели. Выскочили немцы и стали стрелять из автоматов. Изрешетили всего! Володю не ждите!
Каким чудом удалось позже спастись другим раненым и выйти к своим, не знаю. Возможно, что они все попали в плен, но товарищу Володи повезло остаться в живых.
Тогда, услышав от незнакомца горестную весть, Женя заплакала… Однополчанин Володи быстро собрался и ушел. Позже она часто корила себя, что не записала ни имени, ни адреса. Мама специально ходила за речку Тим в село Третье Выгорное, расспрашивала сельчан, к кому мог приезжать этот человек, но поиски оказались напрасны.

Брат отца – Петя
Еще с юности от моего отца Степана Пименовича (1921 года рождения) знал, что в его семье воевали: он, его старшие братья Федор и Петр. И что Петя пропал без вести. Так считалось. Но по логике выходило, что он погиб, ведь если бы выжил, то непременно вернулся бы домой в село Второе Выгорное Тимского района. В томе №37 нашей областной «Книги Памяти» в разделе «Тимский район. Вспомним всех поименно» на странице 335 читаю: «ЖИДКИХ Петр Пименович, 1919, Тимский р-н, с. 2-е Выгорное, рядовой, 10.1943, пропал б/вести».
Вот все, что осталось в память о моем дяде. Неизвестно место его захоронения. В газетах публикуют очерки о людях, кому повезло установить место братской могилы, в которой лежат останки их дедушки или отца. Они приезжают «за тридевять земель» на эти могилы, чтобы поклониться праху родного человека. Но безвестность (где погиб и упокоился)  хуже всего. Сгинул человек, и все тут...
Когда затонул подводный крейсер «Курск» и были похоронены на Мемориале павших земляки-подводники, в День ВМФ я был свидетелем того, как пожилая женщина (видимо, бабушка одного из моряков) стояла у могилки и приговаривала: хорошо, дескать, что есть возможность приехать сюда и поклониться родному внуку, «поговорить с ним». Слышать эти слова было тяжело.

Сеня Каменев из Курска
Оказывается, и среди родственников моей жены Антонины Ивановны был человек, военная судьба которого также осталась неизвестна. Это родной брат ее отца Ивана Афанасьевича – Семен Афанасьевич. И его имя занесено в «Книгу Памяти». В томе №1, в разделе, посвященном уроженцам Курска, на странице 108 есть запись: «КАМЕНЕВ Семен Афанасьевич, 1924 г., Курск, рядовой. 11.1943, пропал без вести». Всего две маленькие строчки в одной из трех колонок на книжной странице. А ведь за этими скупыми строчками скрыта вся недолгая жизнь молодого человека с его несбывшимися чаяниями, мечтами и надеждами.
Отца братьев Афанасия Ивановича в середине тридцатых годов репрессировали по злому навету (позже – полностью оправдали), поэтому их маме Анне Ивановне было очень тяжело в одиночку  поднимать пятерых детей. Учились они прилежно, но «тень» от ареста отца ложилась и на них – путь в институт был заказан.
На фронте воевали три сына Каменевых: Иван, Семен и Александр. Двое вернулись в Курск, а Семен пропал.
Старший брат Семена Иван Афанасьевич (родился в 1922-м) служил в зенитных частях, принимал участие в освобождении европейских стран. Рассказывал о зверствах бандеровцев. Эти нелюди не только подло убивали бойцов и офицеров Красной Армии, но и уничтожали и грабили своих же земляков-украинцев.
По Семену родные делали несколько запросов, но ответ всегда был один – пропал без вести! Могу лишь предположить, что, скорее всего, Семена Каменева призвали в действующую армию сразу после освобождения Курска от немецко-фашистских оккупантов, то есть весной 1943 года, и он участвовал в боях на Курской дуге, а погиб уже на Украине, возможно, при форсировании Днепра (судя по дате, когда «пропал без вести»).
В память о воинах, чьи судьбы и места захоронений остались для нас тайной, рассказ закончу словами песни «Пропавшим без вести», которую так трогательно исполняет Николай Носков (автор слов Александр Вулых):
Будут вечно наши матери
Ждать о нас любую весть,
Все, кто веры не утратили
В то, что мы на свете есть.
Не живые и не павшие,
Не пришедшие с войны,
Просто без вести пропавшие
Сыновья своей страны...
Вячеслав ЖИДКИХ.
  • Комментарии
Загрузка комментариев...