Ваня Курский покорял сердца
Свежий номер: 26 марта 2024 (4962)
тираж номера: 2509 экз.
Архив номеров
USD 77.17
EUR 77.17
Версия для слабовидящих
Электронная копия газеты Оформить подписку
16+
Ваня Курский покорял сердца


В наши дни даже формат 3D со шныряющими по зрительному залу синими «аватарами» – уже не самое свежее открытие. Но удивительное дело: черно-белые ленты с участием Петра Алейникова, немудрящие реплики, безыскусная песенка «Здравствуй, милая моя, я тебя дождался!» трогают тех, кто появился на свет намного позже его преждевременной кончины. Курянам актер дорог образом Вани Курского в фильме «Большая жизнь».    
А ведь он отнюдь не был мастером перевоплощения. Не мог бы, как сэр Лоуренс Оливье, с одинаковым успехом предстать сегодня королем, а завтра бродягой (бродяги-то, кстати, Петру Мартыновичу удавались бесподобные). Просто перед кинокамерой был самим собой. Но шахтеры сразу признавали в нем своего брата-забойщика, колхозники – тракториста, первого парня на деревне, строители – энтузиаста с комсомольской путевкой. «Ваню Курского» считали родным зрители курские, киевские, ашхабадские… и так далее, хотя родился он в деревеньке под Могилевом. Меняя костюмы, этот человек сохранял заряд искренней веры в своих персонажей, доверия к ним. А сам за полтора часа экранного времени проживал собственную бродячую жизнь. Свой неприкаянный земной путь артист закончил всего в 50 лет (родился в 1914-м, умер в 1965-м). Но сокровенную мечту  – сыграть, как он сам говорил, «человека, прошедшего тернистый путь, человека с настоящим русским юмором, талантливого и непоколебимого», – воплотить успел.
На двоих одни штаны
Сиротство в раннем детстве – всегда тяжелейшее испытание, а в годы всеобщих катаклизмов, каковыми были для целого мира конец 1910-х, – и подавно. Своего отца, сплавщика на Днепре, а следом и мамы лишился Петя в эпоху обнищания деревни, в лихолетье войн, катившихся туда-сюда через Белоруссию. Мальчик беспризорничал, его забирали в приюты, он убегал – и так много раз. В дальнейшем Алейников вспоминал о своих «пансионах» недобрым словом.
Но были и исключения. Случилась в одном из воспитательных (скорее уж, надзирательных) учреждений встреча с работником редкой и престижной специальности – киномехаником. «Десятая муза» мальчика очаровала. Он устремился туда, где снимают кино – в Москву. Но пришлось подождать: очередная коммуна, в этот раз с драмкружком (где юное дарование приоткрыло себя первым зрителям) и достойными педагогами (которые дали талантливому воспитаннику рекомендацию в Институт сценических искусств в Ленинграде). По легенде, не обошлось без Сергея Кирова: вождь из Питера якобы заехал зачем-то в колонию, увидел, как играет юноша, и решил ему помочь. Но действительность порой бывает увлекательнее, чем любая легенда.
Шел 1930 год: побывавшее и обывательской забавой, и пропагандистской агиткой, отечественное кино уверенно двигалось в сторону высокого искусства. Скоро выйдет первая ласточка звуковой эры – «Путевка в жизнь» о перевоспитании шпаны. Молодой советский кинематограф дал путевку в жизнь и вчерашнему шпаненку Пете Алейникову: придя в учебное заведение босиком, он так и заявил, что пришел «учиться кинематографу».
Руководитель курса Сергей Герасимов часто приглашал его к себе домой, на улицу с известным названием Бассейная, где рождалось нечто вроде коммуны деятелей кино.
В 1932 году юноша снялся в ленте «Встречный» с примитивным сюжетом, но в ярком актерском ансамбле и с музыкой Дмитрия Шостаковича. А Герасимов задействовал студента в фильме «Люблю ли тебя?».
Название оказалось для дебютанта пророческим: Петр влюбился в одну из задействованных актрис, молодую Тамару Макарову. Впрочем, никак чувств перед девушкой не обнаружил – робел. Сама Тамара Федоровна впоследствии удивлялась: неужели так и было? Кстати, она вскоре стала женой Герасимова. Петр тогда не просто переживал – запил. Сколько «дублей» этой беды он переживет, – не сосчитать. А когда кому-то любопытствовалось: что там, дескать, с Макаровой, – вздыхал: «Что, что! Не судьба».
Судьба пришла в лице монтажницы «Ленфильма» Валентины Лебедевой, «девчонки с Охты», как вспоминал позднее познакомивший будущих молодоженов Георгий Жженов. С ним, кстати, Петр в студенческой юности порой делил буквально последние брюки. Словно в питерской дразнилке: «Как у лиговской шпаны на троих одни штаны». А вот как, по словам Георгия Степановича, однажды вышла между друзьями вражда:
«Мы прекрасно сидели за столом, разговаривали. Но возникла щекотливая тема. Петя ведь был человеком величайшей щедрости, и изрядная доля его гонораров уходила на так называемых друзей, то есть первых встречных прощелыг, которых липло к нему великое множество. Ну я возьми и скажи ему, что нехорошо это, когда деньги уплывают из семьи: жалко Валентину с ребятами… А он понял это по-своему: приревновал! Да так загорелся, что мы едва не стыкнулись на кулачки... Извинялся потом, едва в ногах не валялся: «Жорка, прости! Ты ж меня знаешь...»
«Знали» нрав актера и режиссеры. Герасимов, правда, умел прощать. И не напрасно. В 1935-м «Семеро смелых» стали просто культовыми героями, но особенно – юный повар, из любви к приключениям самовольно пробравшийся на льдину. Парнишка по фамилии Молибога и с именем-отчеством, как у самого актера, «полярный заяц», был подвижен и трогателен, точно настоящий зайчишка. Дальше были фантастические по народному обожанию картины «Большая жизнь» (та самая, про шахтера Ваню Курского с коронной фразой «Любовь – это как тиф!»), «Трактористы», «Конек-Горбунок». В сказке сыграл и крохотный сынишка Петра Мартыновича – Тарас.
Всемирная знаменитость из Голливуда – Дина Дурбин – слала письмо за письмом в классово чуждый СССР, заманивая приглашением сняться у Чарли Чаплина: тот-де восхищен игрой русского собрата. Но подкрадывалась черная полоса.
Фамилия или… прозвище?
Вполне вероятно, что легендарный киногерой Петра Алейникова из фильма «Большая жизнь» зовется Курским оттого, что сам парнишка или его семья родом из нашей губернии. Ведь именно куряне составляли основную рабочую силу на многих шахтах Донбасса.
После очередного неурожайного для Курщины лета в 1908 году крестьянин села Калиновка Сергей Хрущев, вослед сотням тысяч других крестьян центральных российских губерний, переехал на Донбасс, чтобы спасти себя и семью от голодной смерти. Правда, на той самой шахте, куда устроился отец будущего первого секретаря, незадолго до того погибли в забое 58 горняков и около 20 умерли уже на поверхности от отравления угарным газом и травм. Поэтому на шахту №31 брали пришлых, кому не было известно о ее зловещей репутации.
«В 1910 году жители Юзовки набирали воду из 27 разбросанных по городу колодцев: единственный водопровод обслуживал только иностранцев. Рабочие жили в бараках, по 50-70 человек в комнате. Никакой мебели в бараках не было, если не считать расположенные рядами нары и веревку под потолком, на которой шахтеры сушили мокрую одежду и портянки. В шахту они спускались в обычной повседневной одежде, а поднимаясь на поверхность, лишь ополаскивали лицо. Каждая кровать служила пристанищем двоим; работали в шахте в две смены, спали по очереди», – вспоминал очевидец о той поре.
Как писал Евгений Долматовский в песне об одной из многочисленных катастроф с жертвами на шахте «Крутая Мария»: «Шахтерам из темени черной пора выходить на борьбу!» Вот и молодой Никита, хотя его материальное положение с зарплатой в 45 рублей было куда лучше, чем у других (он даже снимал квартиру), под началом заводского мастера Ивана Писарева оказался среди забастовщиков на Рутченковских рудниках.
После революции и Гражданской войны, тяжело ударившей по Донбассу, большое внимание восстановлению угольной промышленности уделял еще один бывший шахтер, доросший до члена ЦК партии большевиков, – товарищ Артем (настоящее имя Федор Сергеев). До сих пор эта яркая личность окружена уважением на Донбассе.
В курской школе №7 мой пионерский отряд получил имя легендарного Алексея Стаханова. Новатор, добывший в ночь с 30 на 31 августа 1935 года более 100 тонн угля и выполнив 14 ежедневных норм, перестал быть нашим земляком после административно-территориальных изменений в РСФСР. Но, тем не менее, фамилия его – типично курская. Нашу область герой в прилагаемом письме называет родной, а курян – земляками. 21 января 1936 года Стаханов приехал в Курск, чтобы выступить на митингах рабочих и служащих трикотажной и обувной фабрик. В области в эти месяцы были представлены к наградам более 30 ударников-стахановцев. А Мирон Дмитриевич Дюканов, родившийся в 1899 году в селе Второе Рождественское Курского уезда и также трудившийся шахтером, на 12 тонн превзошел мировой рекорд, установленный Стахановым. Только на промышленных предприятиях Курска к 1 января 1939 года насчитывались 4036 стахановцев – больше половины всех рабочих города.
Голая правда
Воплотить образ Пушкина – не о том ли мечтают многие и многие? В байопике, как теперь говорят, то есть фильме-биографии «Глинка» роль «солнца русской поэзии» досталась Алейникову. К работе он отнесся, как обычно, серьезно, и даже те кадры, где играет без слов (слушает музыку), теперь смотрятся с большим интересом. Но тогда, в 40-е… Часть зрителей, увидев Ваню Курского в бакенбардах и крылатке, оживленно начинала вслух вспоминать про «любовь и тиф». Официозные критики заговорили о «диверсии» против великого поэта. Актер попросил убрать свою фамилию из титров.
Или, скажем, снималось нечто под названием «Случай в вулкане». Из-за творческих нестыковок началась размолвка с режиссером, вылившаяся в следующий поступок: Алейников, приспустив нижнюю часть одежды, продемонстрировал известную часть тела и подытожил: «Вот ты кто, а не режиссер!». Правда, довести работу «в вулкане» до конца все же пришлось. «Привилегированными дураками, дармоедами, пустомелями» звал актер своих начальственных недоброжелателей, иногда употребляя и более крепкие словечки.
В других случаях возмутителя спокойствия могли и снять со съемок. Иногда такая вот «не судьба» случалась с достойными произведениями, например, с «Адмиралом Нахимовым» или «Стежками-дорожками».
Впрочем, другие выходки были безобидными. Чего стоит хотя бы ночевка в коридоре французского посольства («На территории иностранного государства!» – негодовали потом в министерстве культуры), куда он забрел во хмелю. Или паясничанье перед Екатериной Фурцевой, давшей после предыдущего случая ордер на «двушку» (пусть уж, мол, вытрезвляется на дому): «Матушка-барыня, век тебя не забуду! Если детишек покачать или дровишек поколоть, с превеликим удовольствием!». Этот случай с коллегой хранил в памяти Владимир Иванов (сыгравший Олега Кошевого в «Молодой гвардии»).
Волк ему товарищ
Когда не давали работ в кино, выручали гастроли. Было в те годы явление под названием  ВОЛК («Всесоюзная организация левых концертов», как, оглядываясь по сторонам, осторожно шутили актеры об этом полуподпольном объединении). По воспоминаниям Бориса Андреева, репертуар друга в ВОЛКе был не слишком разнообразен и главным образом состоял из детского стихотворения «Ленин и печник». Но стоило конферансье набрать воздуха на заветное: «А теперь – Петр…», залы тонули в криках восторга.
«Всюду нас узнают, зовут в гости, своих дочек сватают, особенно за Петю Алейникова. Он у нас был как подсадная утка на охоте. На него кидались, как на будущего жениха их дочек. Кинется мамаша на нашего херувимчика, он глазами похлопает, – у него ресницы были, как будто из одежной щетки понадерганы, – и мы гудим неделю у «будущих родственников» Пети. Гудеть-то гудим, а ночевать все равно негде: начальник всех гостиниц города Киева специальным циркуляром приказал не пускать нашу троицу в нетрезвом состоянии», – рассказывал тот же Андреев о похождениях актеров с участием еще одной мегазвезды Николая Крючкова. Но за этими выходками сквозила неизбывная тоска по серьезной работе.
В 1955 году начинающий тогда Станислав Ростоцкий позвал Алейникова в свой первый фильм «Земля и люди». Действующее лицо – почти Пушкин: Ушкин, типаж из народных глубин. Будущий исполнитель роли, помня о пяти годах отсутствия на экране, пообещал не пить в процессе ни капли. Не выпил.
Но уходили годы, уходили силы, радовали лишь дети: Тарас стал оператором, а родившаяся в 1943-м дочь Арина – актрисой (помните очаровательную девушку-пионервожатую в «Добро пожаловать…»?). А отец семейства проводил все больше времени в Московском зоопарке. Подружился там с волком по кличке Норик, кормил его хлебом, а тот однажды благодарно лизнул своего благодетеля.
Между тем отказало легкое, пришлось ампутировать. Но, будучи уже тяжелобольным, всенародный «Ваня Курский» вдруг отправляется в Ашхабад с его ужасающим даже для здорового россиянина климатом, сниматься в картине «Утоление жажды» по роману Юрия Трифонова. Персонаж у него, конечно же, забулдыга и, конечно же, несмотря на все пороки, человек с неповторимым обаянием. Из соседней гримерки доносился чей-то разговор, что, мол, былого красавца не узнать. Тот, о ком шла речь, улыбнулся и заплакал. Пошли недели отчаянного труда – последние недели жизни.
Одним из эпизодов было купание в арыке. Как когда-то у отца, началось воспаление. В Москву на лечение отправляли самолетом на носилках. Не спасли.
Через три года после смерти эта роль принесла ему приз всесоюзного фестиваля в номинации «Лучшая актерская работа». Сам же Петр Мартынович к тому времени уже покоился в могиле, которую ему уступил лучший друг Борис Андреев, на привилегированном Новодевичьем. Легенду о том, как народный артист СССР отказался от положенного ему по тогдашней иерархии участка «элитного» некрополя, пересказывали неоднократно, и всегда чуть ли не с дословными совпадениями. Есть и неоспоримый факт: Борис Федорович (или «БэЭф», как его порой называли) нашел последний покой и впрямь не в Новодевичьем проезде, а на улице 1905 года, на кладбище Ваганьковском. И даже не на отдельном участке, а в могиле некоего артиста императорского театра. Сбылись слова из песни, разлетевшейся по свету из фильма «Путь к причалу» с участием Андреева: «Друг всегда уступить готов место в шлюпке и круг».
Павел РЫЖКОВ.
  • Комментарии
Загрузка комментариев...